Matt Caldwell
Слушая, что говорит тренер, Мэтт молчал и только поглядывал в сторону рыжего, благодаря которому они здесь сегодня оказались. Вообще, если подумать, их троица как-то слишком часто попадала под внимание учителей, охранников и администрации школы. Что по отдельности, что вместе взятые.
А ведь буквально несколько дней назад Мэтт с удовольствием думал, что жизнь налаживается. Так действительно казалось – все постепенно приходило в норму, он втягивался в ритм учебы и осваивал японский, потихоньку решал свои дела… У него была работа, и, главное, у него была Айритайрин.
Даже проблемы с Акио удалось не то чтобы совсем решить, но уменьшить количество драк на неделе. Ведь после того, как рыжий зараза “просек”, что Катцу и Мэтт вмешиваются в последствия его “шуток” и довольно успешно противостоят желающим заполучить гениального автора (и исполнителя) для выражения “благодарности”, он стал использовать их в своих интересах. По крайней мере, это Мэтт определял для себя именно как использование, за Катцу он поручиться не мог. Когда количество тренировок по школьным боям, с точки зрения ину, превысило разумные пределы, он предпринял определенные меры. И правильно поданная через подставных лиц, в нужное время и нужным людям, информация о близком знакомстве Акио с президентом ШС сыграла в этом свою роль.
Спокойствие и стабильность. В комнате, как на территории общего проживания, установился нейтралитет и какое-то взаимоуважение, Лис с Новаки вообще стали общаться больше и, даже, вроде как, нашли общий язык. Сам ину скорее держался в стороне, наблюдал за ними, будучи в одном помещении, но оставаясь как-бы за стенкой. Он, наверно, казался скучным, нудным и слишком правильным. Он не хотел, добровольно не стремился к установлению особо близких отношений, в его планы не входило окончание этой школы, и объяснял свое поведение Мэтт тем, что “зачем становиться близкими друзьями, если потом меня здесь не будет”. Потом - это после побега, который был как финишная линия впереди, и ину упрямо к этой линии стремился через все препятствия. Да, при этом оставаться в стороне и избегать установления отношений получалось плохо.
Однако, не собираясь становится выпускником этого благолепного заведения, учебу Мэтт не запускал, хоть и не пропускал иногда занятия. Спортом вот только старался заниматься ежедневно, даже сверх программы, как добросовестный студент. Посещение бассейна, изначально в его планах объяснявшееся пользой для здоровья, стало для него и отдыхом и увлечением. Катцу тоже как-то зашел за компанию, а потом оказалось, что этот “хвост” плавает, будто рожден для этого. А когда у тебя позвоночник длиннее, чем у homo sapiens, и покрыт густой шерстью, которая, намокнув, добавляет килограммов, плавать тоже надо уметь. И еще благодаря лису каждое занятие из рутины превращалось в маленькое соревнование и просто веселье.
В общем получалось даже обидно. Они с Куроки ходили, занимались, показывали неплохие результаты, которые теперь, как выяснилось, ничего не значили. “Сенсей” был категоричен в высказываниях – либо Новаки поплывет, либо все свободны. Возмущаться, что это несправедливо, смысла не имело, и Мэтт занялся тем, что стал перебирать мысленно варианты, как заставить бледную немощь плыть. Пятьдесят метров – это от бортика до бортика и обратно. Было весьма сомнительно, что Новаки способен преодолеть даже метров пять. Ну, не пять, но допустим десять. Испортить во время зачета что-либо из оборудования? Насос, фильтр, систему подогрева… Может, если температура воды будет ниже требуемой, то дистанцию сократят? Или перенесут зачет, что более вероятно. Но поразмышлять над тем, что можно повредить из техники и как это сделать наиболее незаметно, было интереснее, чем слушать учителя. Как и представить рыжего в детских нарукавничках и с кругом, барахтающегося в воде…
Вообще, конечно, этот момент стоило уточнить – быть может, Акио умеет плавать, а все эти недели просто валял дурака. И пятьдесят метров для него – это как транспонировать матрицу. Но, по наблюдениям за рыжим, жабры тот не прятал, перепонок не имел, телосложением обладал дохлым и с сенсея почему-то тоже больше слушал. Может, витал в очередных планах, может, спал на ходу, а может был поражен экспрессией, наполнявшей речь тренера, который завершил ее одним мощным посылом: “Идите!”. Указание они восприняли буквально, развернулись и пошли, причем Мэтт встал замыкающим, на случай, если у Акио в глазах появится огонек, свидетельствующий, что прослушанная речь была загружена полностью, обработана и сейчас будет дан не менее сильный и емкий ответ. За который вполне можно получить увеличение дистанции заплыва или установление нормативов по времени.
- Так ты плавать умеешь? – первый вопрос, заданный им Новаки, после того, как они отошли на несколько метров от “логова” сенсея. “Так какого ты не проплыл/не сказал сразу ” или “Какого ты тогда не озаботился заменой курса” и прочие (бессмысленные) вопросы задать тоже очень хотелось. Но сначала нужно было оценить масштабы проблемы. Хотя… Это тоже было уже известно – 172 сантиметра в высоту, а сколько в плечах – Мэтт прикинул на глаз, на случай если понадобится упаковка.

Акио
Мужчина махал руками и громко выражал свое недовольство. Акио сцепил пальцы за спиной, чтобы ненароком не приложить ладонь к лицу, но, не удержавшись, всё же закатил глаза.
«Не махай так руками, дорогуша. Еще чуточку и ты сможешь оторваться от земли… С чего тебя вообще заинтересовали вдруг мои оценки? Начальство напинало?»
Не смотря на то, что в подобной ситуации следовало испытывать стыд или хотя бы трепет, Новаки был спокоен как удав, вмороженный в глыбу льда. Он скептически поглядывал на учителя, ухитряясь с высоты своего метра семидесяти смотреть на крепкого двухметрового мужчину сверху вниз.
«Всё приходит с опытом, - лениво размышлял парень, - Сколько ты… вы преподаете, сенсей? Два года? Три? Когда вы будете в состоянии тягаться со мной, я уже закончу школу! Мой опыт, - отметил Аки не без некоторой гордости, - десять лет конфликтов с учителями и домашними. И вообще… Черт, ну зачем вам  повторяться?! И я, и Мэтт достаточно умны, чтобы воспринять информацию с первого раза!»
Очевидно было, что преподаватель с этим не согласен. Он еще раз воззвал к добросовестности рыжего, затем вновь упомянул, что или он плывет или соседей объединит еще и незачет по физической культуре и, вздохнув, указал на дверь, - Идите!
«Ваа, сколько чувства! - Восхитился Акио, буркнув вслух что-то вроде «спасибодосвиданья», - Лет эдак через пять из вас выйдет толковый преподаватель».
Направляясь к двери, юноша не удержался от демонстративного зевка. За спиной недовольно крякнул учитель, но Новаки уже вышел из кабинета и, зашагал рядом с Мэттом. Рядом, но только на полтора-два шага впереди. Хотя сожители поддерживали между собой хорошие отношения, друзьями они так и не стали, по крайней мере, Мэтт и Новаки. Лис-то вообще оказался, по выражению рыжего, «душкой», и нравился всем: и людям, и почти-людям.
«Вот сейчас приду, - размышлял юноша, - а там как раз игрушка докачалась. Или нужно ответ писать. Или можно повертеть стереометрию, там вроде были интересные задания в конце учебника… Интересно, а Кайл сейчас в комнате? Он наверняка приготовил что-нибудь вкусненькое! Ууу, доберусь до общежития и решу. Без дела не останусь!» - Новаки разулыбался, засвистел и зашагал шире. Он уже и думать забыл о выговоре, зачетах и плаванье, но реальность была, как и всегда, жестока.
- Так ты плавать умеешь? – Поинтересовался из-за спины Мэтт.
Потратив несколько секунд на осмысление неожиданного вопроса, Акио не сбивая шага повернулся к парню, чтобы бросить на того долгий взгляд, как бы говорящий – «Ох, Мэтью-Мэтью… ТАКОГО я от тебя не ожидал…». К сожалению, ответ оказался слишком неоднозначным. Рыжий уже на практике выяснил, что если Колдуэлл и умел читать по глазам, то он это тщательно и вполне успешно скрывал. Но, прежде чем ответить, Аки сбежал с лестницы, прыгая через ступеньки и громко отсчитывая, - Одна! Три! Пять! Семь! Девять!
Затормозив на пролете, парень выудил из кармана длинную мармеладную змейку, разорвал обертку и сунул лакомство в рот, прикусив один конец. Обертка отправилась в удачно подвернувшуюся мусорку, а Новаки уже опять прыгал через ступеньки, махал руками и радостно бубнил, - Офинацать! Трифадцать! Пятнасать! Ооо, Восемнафать! – а потом и лестница кончилась. Юноша остановился. Поймав мармеладку за болтающийся хвост, он поднял её, придирчиво изучая на свет и наконец ответил.
- Умею, - небольшая пауза, чтобы любимый сосед осмыслил заявление. «Может, даже понадеяться успеет…», - Лучше всего у меня получается на кораблях и круизных лайнерах, но на моторках и катамаранах я тоже могу.
Акио не собирался плыть и не планировал даже пытаться. Господи, какая глупость! Он, человек, который гордился тем, что в бассейн его водили еще родители, да и то только потому что в полтора года малыш еще не мог внятно выразить свое недовольство. Повзрослев, Новаки плавал разве что в ванне, а искусственных и не очень водоемов старательно избегал. Особенно после смерти родителей и сестры. Не то чтобы тут имели место быть какие-то предрассудки, просто… Просто рыжий – упрямец. И физкультуру не любит.
Размышляя над этим, Новаки вдруг понял, что с его любимых подопечных станется утащить его в бассейн силой. Зачет дороже желания «господина», а того, что у этой тройки стандартной моделью отношений «хозяин-слуги» не то что не пахнет, а вообще как-то наоборот все получается, не заметил бы только слепой.
«А сенсей-то внимателен. Если учесть, что на уроки я не хожу, он каким-то образом ухитрился выяснить, что я не могу приказать ребятам наплевать на зачеты… А у него и впрямь большой потенциал».
Быть отбуксированным к искусственному водоему в качестве не имеющей права голоса тушки не хотелось еще сильнее, чем идти туда добровольно, поэтому Акио прикинул ситуацию, прикинул плюсы и минусы и крутанул мармеладку. Апельсиновая змейка описала в воздухе красивую рыжую окружность.
- А если серьезно, то я умею плавать, - чистосердечно соврал Новаки, - Лучше всего получается брассом и по-собачьи, но кролем тоже могу, - парень вздохнул, и уставился в пространство якобы погружаясь в воспоминания, -  Когда я еще не имел права голоса, бабушка силком таскала меня на занятия и самолично пыталась утопить. Правда она сама называла это «научиться плавать». В итоге мне пришлось плыть, спасая свою жизнь, а потом еще и делать это как-то по-особенному, выторговывая доступ к компьютеру и домашней библиотеке, - рыжий откусил кусок мармеладки, задумчиво пожевал и продолжил, - Через полгода она решила, что плавающий внук не окупает еженедельных расходов на восстановление разгромленного дома и этот кошмар прекратился. Да и потом еще бывали случаи… Реку я переплыл, по крайней мере.
Врать Акио всегда умел как никто. Он специально изучил все признаки, по которым можно определить ложь и постоянно держал их в голове, принимаясь за очередное сочинительство. Сейчас это было легкой задачей – взгляд в никуда, никто не угрожает колюще-режуще-стреляющими предметами и не может представить весомые доказательства, опровергая его версию. Всё же Мэтт не кто-то там – он сосед. И они вроде как знали, что местный клоун на самом деле няша-умняша и вообще кладезь талантов, так что история была вполне правдоподобной. И вполне соответствовал характеру самого Аки и его любимой бабушки, которая до сих пор требовала ежедневного отзвона.
- Зачет же в следующую пятницу, да? Я проплыву, - уверенно соврал Новаки, - Да и вообще, плавать – это быть в состоянии проплыть десять километров. А пятьдесят метров для зачета – это держаться на воде. И уж это я сумею, ага.
Акио подмигнул ушастым, сунул мармеладку в рот, и, солнечно улыбаясь, зашагал дальше.
«В пятницу скрыться из комнаты и не попадаться на глаза Мэтту», - отметил он в своем внутреннем ежедневнике.

Отредактировано Akio (11-02-2012 17:12:00)