Сон 2. Blanco

Белый.

Вокруг меня - густой белый туман. Я не чувствую своего тела и как будто парю в воздухе. Мозг напрочь отказывается работать, как будто его в голове кто-то подменил плавленым сыром, однако, где-то позади, подобно змее, извиваются какие-то воспоминания. Где я? С кем я? Как я сюда попал? Неужели я один?

Змея воспоминаний кусает меня в шею. Острая, колющая боль наполняет меня. Я вспоминаю... Серая лента дороги, черные следы шин позади, хлопок, удар... Что это было? Когда это случилось? Было ли это со мной?

В белом тумане начинает прорисовываться какая-то коричневая линия, сверху вниз. Наверху она расходится еще двумя лучами. Постепенно контуры становятся все четче, и мне кажется, что я нахожусь внутри огромного куба - прямо как на учебниках геометрии. На его стенке вырисовывается точка, которая превращается в розетку. Вырисовывается квадрат окна, за которыми видно бескрайнее голубое небо с облаками. Все иллюзорно, все - как будто в тумане - медленно переливается и кружится. Но чувства постепенно возвращаются ко мне.

Жарко. Жарко до жути. Хотел бы я сейчас пошевелить руками, что-нибудь взять, обмахаться, но не могу. Я их просто не чувствую. Равно как не чувствую ног и всего остального тела. Хотя... левую ногу покалывает. Вокруг меня происходит какое-то движение, я слышу какой-то неразборчивый шум, но не могу ничего понять и ничего поделать. Пространство комнаты заполняют серебряные искры и мое сознание выключается.

Резкий запах вновь возвращает меня в этот мир. Нашатырь. Гадость... Я уже лучше могу что-то различить. Так... Сейчас я - в больничной палате, по моим щекам тянутся какие-то трубочки, из руки торчит трубка рядом стоящей капельницы, но, черт возьми, я ничего не чувствую. Так, капельница есть, руки целы. Где-то впереди торчит бугорок моих ступней. Отлично. Руки-ноги целы - это уже радует.

-Кузнецов? Вы в порядке? - спрашивает меня хриплый, низкий, мужской голос.

Кузнецов... Да, это моя фамилия. Я пытаюсь что-то ответить, но мое горло как будто наполняется вязким сиропом, который глушит мой голос.

-Очнулись, уже хорошо. Анастезия скоро пройдет, не волнуйтесь. - Я увидел лицо седого старичка - пухлое, слегка приплюснутое, лоб в морщинах, пара бородавок на шее, а глаза находились достаточно далеко друг от друга - оно чем-то напоминало мордочку жабы. Жабий доктор, наверное, так его можно было назвать. - Хотите знать, что случилось?

Я пытаюсь кивнуть головой.

-Вы попали в аварию за городом. Жара, лопнуло колесо, машину понесло, и вы врезались в фургон с водой. Сейчас вы находитесь в городской больнице Ростова-на-Дону, у нас врачи опытные, поэтому не переживайте. У вас сотрясение мозга и перелом левой ноги - травмы достаточно серьезные, поэтому вам придется задержаться.

"А что с моим отцом?" - пытаюсь сказать я, но из горла вылетает только "А-а-а... со". Но, кажется, доктор меня понимает.

-С Вашим отцом все в порядке, - сухо ответил жабий доктор. - Пока полежите тут. Родных и близких к вам пока пустить не можем.

Больничная койка, белая палата, капельница... Была середина августа, лучшее время для совместного отдыха, а я... Я в полном одиночестве занимал свои два квадратных метра. Окружающий мир был лишь в этом маленьком окне - клочок голубого неба, неведомым образом прокравшийся в эту палату. Облака, шум листвы...

Когда-то в одиннадцатом классе нас водили на экскурсию на стекольный завод. Город Бор, его можно видеть с набережной - он находится по другую сторону Волги. Нам показали весь процесс превращения шихты - это какая-то смесь белого песка с химикатами - в чистое стекло. Шихту закладывали в печи, потом, пройдя кучу труб, из "агрегата" вытекала вязкая, прозрачная жидкость. Вытекала она на специально подготовленные резервуары с водой - и плыла по ним вперед, пока не застывала, образуя стекло. Потом это огромное стеклянное полотно по колесикам катилось к резакам и там превращалось в стекла для наших окон.

Почему я это вспоминаю?

На заводе было два конвейера. По крайней мере, я видел только два - один слева, один справа - и стекла сходили с них где-то раз в минуту. Пусть они работают только половину дня - тогда, получается, шестьдесят стекол в час, на двенадцать часов, на два конвейера - получается около полутора тысяч стекол за весь день. Хотя, эти вычисления и без того лишние - двадцать четыре умножить на шестьдесят - мы получим число минут в сутках. То есть...

Каждую минуту в нашей области кто-то вставляет новое стекло. Похоже, мир не так уж и мал, как я думал. Он действительно большой! Но мой мир сейчас был помещен в периметр этой палаты. И он был черно-белым, как и всегда. Так я его видел.

Я постепенно начинаю чувствовать тело. Как и говорил врач, наркоз начинает меня отпускать. Я пытаюсь пошевелить правой рукой - шевелится, пальцами - шевелятся, левой - шевелится, правой ногой - шевелится, левой... Острая боль пронзает мою левую ногу, из моей груди, несмотря на то, что я пытался всеми силами его сдержать, вырывается крик и снова прибегает жабий доктор.

-Болит. А вы не бойтесь, сейчас укольчик поставим... - говорит он, берет шприц, нащупывает вену на свободной левой руке и делает укол. Вскоре боль утихает. - Не надо резких движений, от этого будет только хуже.

Я пытаюсь сказать спасибо, но из-за непонятного сиропа в моем горле наружу вылетает только "А-а...".

С тех пор, как я сюда попал, уже прошло два дня. Сотовый телефон я потерял в аварии, поэтому ни с кем связаться не мог. Никто, кроме жабьего доктора меня не навещал. Хотя, один раз он зашел с другим врачом, чтобы принести в палату телевизор. Не люблю этот зомбоящик, но он хоть как-то мог разогнать скуку. Я попросил принести спицы и пряжу - ко мне пришла молоденькая медсестра. Она удивленно наблюдала, как я плету что-то - петля за петлей.

-А что это будет?

-Да так, шарфик, наверное. Умеете вязать?

-Нет, - покачала головой она.

-А зря. Очень расслабляющее занятие. Да и в моем состоянии полезно - подвижность пальцев восстановить.

Наконец, мою палату открыли для посещений. Как оказалось, последние два дня моя мать вместе с Серегой просто жили в больнице, ожидая, когда я очнусь.

-Ку-узя! Жив, засранец, как же я рад! - бросился ко мне Серега.

-Господи, только не обнимай, остальные кости переломаешь...

И Серега, и мать пришли ко мне с пакетами - Серега принес апельсинов и какой-то приборчик - монитор, кнопки - какая-то новая навороченная игрушка - и газеты с кроссвордами. Правда, ни ручки, ни карандаша, он, естественно не купил. Ну, дареному коню в зубы не смотрят - вряд ли в больнице нет ни одной ручки. Мать принесла трехлитровую стеклянную банку с компотом из смородины. Как она её пронесла и как мне её употреблять - оставалось большой загадкой, однако, она заняла свое место на моей тумбочке. Они долго сидели рядом со мной, мы говорили о разной ерунде - с какими врачами я уже успел познакомиться, как дела у Сереги с его новой девушкой, как поживают бабушка с дедушкой, сколько они платят тут за квартиру - но часы показали четыре часа, приемное время окончилось, и жабий доктор отправил всех по домам.

Как мне позже рассказала мать, с отцом все было далеко не в порядке. Он получил травму позвоночника, и доктора предложили продолжить его лечение в клинике в Германии, где было подходящее оборудование. Мы долго обсуждали этот вопрос и сошлись во мнении, что стоит их послушать. Матери пришлось выбирать, с кем остаться - со мной или с отцом, но я настоял, чтобы она приглядела за ним. Мне, если что, Серега поможет, а отца одного оставлять нельзя. Но пока он находился в этой же больнице, и я не знал где. Да, я за него волновался, однако, то, что все еще было поправимо, вселяло в меня хоть какую-то надежду.

На ноги я встал через неделю. Ну, как, на ноги. Скорее, на ногу и костыли. Наконец я мог самостоятельно доковылять до туалета, до буфета, познакомился с несколькими пациентами. Молодые парни, примерно моего возраста, один лежал в соседнем отделении с диабетом, другой же находился в соседней палате после какой-то операции на грудной клетке. Один здоровый, один в бинтах и один в гипсе. Зависали мы в моей палате, играли в карты, хоть это и было официально запрещено, но никто не обращал на это внимания и говорили за жизнь. Конечно, мое вязание их сильно поначалу удивило - мол, а что за девушка вяжет тут такой симпатичный шарф? Когда они узнали, что шарф с узорами в виде стеблей и листочков, наподобие тех, что на наших монетах, вяжу я, у них сильно округлились глаза. Но все-таки, уважения я не потерял. Жабий доктор где-то нашел старую гитару и принес её мне. Пришлось покопаться, чтобы привести её в божеский вид, однако, мое пение, кажется, всех впечатлило. Черно-белая, спокойная жизнь... Хотел ли я этого - Бог его знает. Здесь, вдали от дома, мне было чертовски одиноко. Завтрак в восемь, с десяти - процедуры, в час - обед, потом тихий час, процедуры, в семь - ужин, в девять - отбой. Все по расписанию, все шло в размеренном, неторопливом темпе.

Спустя еще неделю меня выписали. Сказали, что мест в больнице мало, а с гипсом можно и дома сидеть - дали какие-то справки, просили заглянуть в нашу больницу - и я был официально выписан. Мать осталась здесь, а Серега на машине довез меня до Нижнего.

Так началась моя новая жизнь. Один в двухкомнатной квартире, скоро начнется сентябрь и все пойдут на учебу, а я буду сидеть дома с загипсованной ногой. Хотя, Серега все равно был рядом, я попросил, чтобы он излишне не надоедал, приносил материалы из универа, занимался со мной. Хотя, у меня было чувство, что я был для него вроде как учителем, потому как он, будучи в универе, ни черта не понимал, а мне дома пришлось все разжевывать. Каждый день мне звонили то Таня, то Анастасия Дмитриевна, спрашивали, как я там, волновались - я говорил, что лучше бы они лично зашли меня проведать, но у всех были свои дела. Хотя, Таня пару раз навестила меня и даже пыталась что-то приготовить, однако, от того, что я следил за каждым её действием, я получал половником по голове и в итоге все готовил сам. Что сказать, тихая, размеренная, черно-белая жизнь. Все с белого листа.

Отредактировано Joe (23-04-2011 16:14:52)

Сон 4. Yuki

-А теперь - в ванную... - сказала Таня.

-Послушай, я стесняюсь.

-Да что я там не видела! Стеснительный мне нашелся... Запихну тебя туда, спинку натру, вытащу, высушу...

-Тань... Давай, я сам...

-Забыл, как в прошлый раз навернулся? Мы уж переволновались, хотели скорую вызывать. Или мне позвать Сережку?

Я вздохнул и разочарованно опустил голову. Да, с Таней мы уже давно были друзьями, но подобная забота с её стороны меня временами раздражала. Я уже привык быть одиночкой - все делаю сам и ни на кого не полагаюсь, но в нынешнем состоянии это было проблематично. Она понимала, что мне больно быть настолько беспомощным, но мне это было неприятно. Не люблю, когда меня жалеют.

Но в середине сентября все эти неприятности закончились. Гипс наконец-то сняли, нога, конечно, еще болела и мне приходилось пользоваться клюшкой, чтобы нормально ходить - но далеко от дома я все-таки отойти не мог. Кажется, сейчас я начал понимать старую бабушку Машу, которая вечно сидела на лавочке перед подъездом с подругами и оценивающим взглядом глядела на прохожих. Когда ты ничего не можешь сделать, остается только наблюдать. Я сидел на лавочке перед песочницей, рядом со мной играли детишки, мимо проходили школьники с ранцами, парни, девушки, рабочие мужики и разные старушки. Транспортом я еще пользоваться не мог - стоило сесть в автобус, как через пару остановок у меня начинала кружиться голова, меня начинало мутить - все еще сказывалось прошлое сотрясение. Вот и сейчас - если мне был нужен свежий воздух - я брал клюшку, и, прихрамывая, спускался с четвертого этажа. Я чувствовал себя беспомощным стариком. И это было противно.

Но на автобусе прокатиться хотелось. Почему - не сочтите меня извращенцем, но для меня это было в какой-то степени интересно, особенно когда автобус был пустым. Вы никогда не наблюдали за людьми в автобусах? Неважно, что внутри - теснота до степени торчащих из форточек лиц или всего лишь пара пассажиров - автобус будет молчать. Почему? Черт его знает, наверное, никому не охота разговаривать с друзьями о чем-нибудь, когда тебя окружают незнакомые люди. Или в разговорах с незнакомцами не было никакого смысла? В любом случае, каждое утро я наблюдал картину - если подходил пустой автобус, люди рассаживались на места... по одиночке. Кто-то занимал одиночные места, кто-то занимал двойные, но увидеть с утра двух людей, сидящих на соседних сидушках было практически нереально. Ну, разве что влюбленные и замужние парочки. Я обычно занимал место на двойном сидении у окна и где-то в глубине души надеялся, что ко мне подсядет какая-нибудь красивая девушка. Временами так и получалось - девушки скромно поправляли свою одежду, и, даже не посмотрев в мою сторону, садились. Сумочка - на коленях, руки - на сумочке, в руках - плеер или телефон, от которого к голове тянется проводок наушников - и сидит, погрузившись то ли в музыку, то ли в свои мысли. А мне хорошо - я не один. И то, что она меня не трогает - отдельный плюс.

В этот же раз все получилось иначе. Спустя неделю после того, как сняли гипс, Серега сообщил мне о том, что у них намечается важная контрольная. Естественно, я оставаться в стороне не хотел, и, несмотря на все его уговоры, собрал портфель, накинул куртку, взял клюшку и ранним утром пошел к автобусной остановке. Он шагал рядом с видом "Я его не знаю". Нам повезло - автобус подошел пустой - и мы уселись на задние сиденья. "Слава Богу, не поел" - подумал я, когда у меня начала кружиться голова. К нам так никто и не подсел - видимо, парень с клюшкой был достаточно подозрительным субъектом. Но, насилу доехав, я несколько минут стоял, прислонившись к столбу и пытаясь привести себя в порядок. Со стороны, конечно, все это выглядело - "его сейчас вырвет" - но, когда головокружение прошло, я твердо поставил клюшку на землю и уверенно, на своих троих, пошел в направлении нашего корпуса.

Преподаватель долго на меня смотрел.

-Кузнецов, у Вас, вроде, еще больничный. Что дома не сидится?

-Да, все в порядке. Если отправите обратно - получится, что ехал зря.

Преподаватель только вздохнул и пропустил меня в аудиторию. Я присел рядом с Серегой и положил портфель на парту. Потом плюхнулся головой на портфель и уснул. Как ни крути, переезды я переносил все еще плохо. Разбудила меня перекличка.

-Коваленко?

-Здесь!

-Кузнецов?

Я слишком резко поднялся и словил мушки перед глазами.

-З... здесь...

-Ну нельзя тебе себя так перенапрягать. Сидел бы дома, поправлялся...

-Спасибо, больше такое не повторится...

Я сел за парту и вновь уткнулся носом в портфель, но странная фамилия, произнесенная преподавателем, не дала мне заснуть.

-Такацуки?

Я дернул Серегу за рукав.

-Така... Така... Блин, черт язык сломит... Это еще кто?

-Ну я рассказывал. Японка, учится с нами... Вроде по обмену.

-То есть ты не врал?

Серега только поморщился и отвел взгляд в сторону. По его выражению лица было видно, что эта особа была определенно не в его вкусе. Странно, очень странно... Ну, хоть какое-то разнообразие в этом черно-белом мире. Студентка-иностранка по обмену... Нет, с нами уже учились двое африканцев, но они уже давно были своими людьми, по-нашему, хоть с акцентом, но говорили, спрашивали лекции, вместе с нами решали домашку, но японка тут была определенно экзотикой. И почему Серега поморщился?

Мои размышления прервал звонок. Номер мне был неизвестен - я подумал, что это с работы.

-Михаил Андреевич, можно выйти? Звонок по работе. Не отвечу - уволят.

-Делай, что хочешь, - ответил он. - У тебя все равно больничный.

По аудитории прокатился смешок, который довольно быстро утих. Я вышел в корридор и снял трубку. Разговор состоялся не из приятных. Звонила женщина средних лет, жаловалась на неисправный модем. Расспросив про все соединения, лампочки и прочую внешнюю атрибутику, я понял, что с ним все в порядке, и основная проблема состоит в самом клиенте, который не может правильно настроить аппаратуру. Я попытался объяснить, как это сделать, однако женщина, не унимаясь, все время кричала про то, что мы специально подсовываем им испорченный товар. Просила вызвать мастера и еще что-то говорила по поводу моей глупости и безграмотности. За моей спиной кто-то почти бесшумно проскочил в аудиторию, из которой я вышел, однако, я не придал этому значения. Скорее всего, кто-то опоздал. Слушать бешеную тетку мне уже надоело, поэтому, руководствуясь природными инстинктами работника техподдержки, я просто заткнул динамик пальцем и стал дожидаться, пока какой-либо шум стихнет. Затем, когда это случилось, я снова заговорил.

-Алло?

-Алло, алло. Ну, что скажете?

-Давайте все по порядку. Включите компьютер...

Подробно объясняя, что и как нужно делать, я наконец смог заставить её настроить эту аппаратуру. Пришлось подождать, пока она найдет документы, пароли, долго объяснять, через какую картинку выходить в интернет и так же долго диктовать, что вводить в адресную строку. В общем, это заняло у меня массу времени. Под конец я сильно удивился изменчивости человеческой натуры:

-Спасибо, вы мне так помогли!

-Да не за что, работа такая. - Работа в службе технической поддержки в течение последнего года поистине закалила мои нервы.

Когда я зашел обратно, я понял, что контрольная уже подходит к концу. Однако, когда я доковылял до своего места, я застыл в полном непонимании происходящего.

На моем месте сидела девушка с бледно-розовыми волосами, чуть-чуть не доходившими ей до плеч. Подобный цвет сразу бросался в глаза. Все, похоже, к этому привыкли, однако, я видел это чудо впервые. На ней была серая блузка с рукавами средней длины. Она сидела, и, не замечая меня, мусолила карандаш, вероятно, не зная, что написать. Я кашлянул.

-Извини, я тут сидел.

Она подняла голову. Да, это была она, та самая восточная особа, про которую мне говорил Серега. Второе, что бросилось в глаза - бледность её кожи. По крайней мере на фоне наших загорелых девчонок она очень сильно выделялась. 

-Нэ? - вытянула она. Голосок у неё был тихий, мягкий и слегка гнусавый. 

Я указал рукой на свой портфель, который лежал у неё под ногами.

-А! Гомен, гомен, - сказала она, достала мой портфель, встала и протянула его мне. Не совсем то, чего я хотел, кажется, я начал понимать, о чем меня пытался предупредить Серега. Однако, я смог её хорошо разглядеть.

Карие глаза, маленькие ушки, маленький носик, грудь второго размера, маленькая складчатая юбка, чуть-чуть не доходившая ей до колен и такие же стройные худые ножки - все в её внешности было каким-то миниатюрным и в то же время привлекательным. Маленькое милое существо, на голову ниже меня, которое не особо хочется ругать по поводу недавнего поступка. Ну с кем не бывает, занял чужое место... К тому же, по-нашему она ничего не понимает, так что злиться на неё было бы глупо. Только вот Серега почему-то смотрел на меня умоляющим взглядом. Я взял портфель, отряхнул его, посмотрел на часы и, понимая, что ничего не успею, присел на задней парте, так же уткнувшись в свои руки и пытаясь заснуть. Временами я ловил на себе её взгляд. "Ничего удивительного, я для неё тоже новенький" - думал я, и, наверное, был прав. Признаться, я тоже рассматривал её с любопытством. Но в её внешности не было никакой изюминки - на её лице не было ни морщинки, ни родинки - чистый белый холст. Хотя, может, подобная чистота может считаться изюминкой?

Под конец я нацепил на себя рюкзак, взял трость и медленно начал продвигаться к выходу. Однако, остальные успели сдать работы и убежать раньше меня, только эта новенькая японка о чем-то болтала с преподавателем на английском. Я уже собирался уходить, однако, меня остановили.

-Андрей, можно тебя на секундочку?

-Да, конечно.

-Ты ведь сейчас один живешь?

-Ну да, Михаил Андреич, а что?

-Как бы тебе объяснить... Начну с начала. Эта девушка не хотела селиться в общежитии, поэтому её отец захотел, чтобы она снимала комнату у кого-нибудь из студенток.

-Ну... А просто снять свободную квартиру никак?

-Так захотел её отец.

-А я тут причем? На студентку я не особо-то и похож...

Преподаватель рассмеялся.

-Дело в том, что она ни у одной из ваших девчонок больше чем на три дня не задержалась. Поэтому в вашей группе не осталось ни одной, у которой она бы могла поселиться. А Анастасия Дмитриевна больно уж расхваливала тебя, какой ты спокойный парень, вот, я и подумал, что можно поселить её у тебя.

Розоволосая все это время просто глазела по сторонам.

-Не-не-не... Я на это не согласен.

-То есть ты отказываешься от двадцати тысяч в месяц? Десять авансом.

Я на мгновение застыл в изумлении. Для нашего города подобная сумма за аренду комнаты, вообще, очень большая. Особенно с учетом того, что жил я рядом с заводом в нижней части города. Я еще раз осмотрел иностранку с ног до головы - выглядела она и правда довольно богатой, поэтому я поверил, что кто-то может отвалить подобные деньги за комнату в моей убогой квартире.

-Нет, ну, тогда... только за.

Японка бросила на меня презрительный взгляд, как будто поняла, о чем мы только что договаривались с преподавателем, однако, спустя мгновение снова беззаботно смотрела в окно. Не знаю, что она натворила, но, я подумал - с одной стороны, с ней мне будет не так одиноко - она будет чем-то вроде незнакомки в автобусе, а с другой - сумма, которую мне предлагали, превышала мою месячную зарплату почти в два раза. Я посмотрел на розоволосую и кивнул.

-Такацуки Юки, - представилась она и протянула мне руку.

-Андрей Кузнецов, можно просто Кузя, - ответил я и пожал её. Ручки у неё были миниатюрными, бледными, хрупкими и я боялся, что могу их поломать.

Потом нас отвели в деканат, где я заполнил некоторые документы. Там я встретил Анастасию Дмитриевну.

-Андрей, вот уж не ожидала... Сам добрался?

-Почти. Еле доехал, лучше бы сидел дома. Хотя... кажется, у меня теперь появилась соседка.

Анастасия Дмитриевна рассмеялась, глядя на розоволосую позади меня.

-Юки? Вот уж везение так везение... Ну, ты с ней справишься, я в этом уверена на все сто!

-Вы... о чем?

Анастасия Дмитриевна только хитро улыбнулась и вышла из кабинета.

Получилось, сегодня я приехал сюда только для того, чтобы поселить нового человека в своей квартире. Причем совершенно незнакомого человека из совершенно другой страны. И, что характерно, сделал это! Все это было, наверное, очень необычно, если смотреть со стороны, но мне просто хотелось разогнать нависшую надо мной скуку. Да и деньги мне предлагали неплохие. И что бы ни случилось - любые последствия моего решения были бы мне только на руку.

Наверное, мир не такой маленький, каким кажется на первый взгляд... Но что-то здесь было нечисто...

Отредактировано Joe (19-04-2011 03:14:13)

Сон 6. Кто кого

-Кузя! Ку-узя!

-Да на кухне я, ё-моё! Ща, подойду.

Я в своем сером фартуке прошел к порогу. Стянув с правой руки рукавицу, я потянулся к замку. Стоило мне открыть дверь, как Серега с двумя банками пива залетел в мою комнату, не зная, что его там поджидает. Первый тапок попал ему в лоб, второй - в живот. Что ж, точности ей не занимать. Скрючившись, он выполз к порогу.

-Что... это? - произнес, удивленно глядя то на меня, то на мою новую соседку. Было утро, она все еще лежала на диване, розовым пятном выглядывая из-под одеяла. Она явно злобно посмотрела на Серегу и резко кивнула головой в сторону двери, давая понять, что подобное излишнее внимание ей ни к чему.

-Знакомься, Юки, - ответил я, кивнул ей и закрыл дверь. - Вот, завтрак ей готовил. Ну и себе заодно.

-Её я знаю. Но что она делает в твоей комнате?

-Снимает же. А что?

-И именно твою? Вы это... вы уже, что? - Серега поднял руку и почесал голову.

-Она меня оттуда выгнала, ничего особенного. Теперь я занимаю комнату родичей.

-И ты...

-Да мне пофик. Так даже интереснее. Ты только это... не заходи к ней. Восток, дело такое... сам понимаешь. Кстати, что такое рамен?

-Лапша китайская, - удивленно выдавил из себя Серега. Похоже, в свое соседство с розоволосой богиней неприятностей он верил с трудом.

Пожалуй, мне стоит отмотать события где-то на полдня назад.

До моего дома мы добрались ближе к пяти. Уже темнело, после поездки мне, как обычно, пришлось постоять с березкой в обнимку, чтобы придти в себя. Кое-как мы затащили этот багаж наверх, и гостья, судя по всему, не горела желанием нам помогать. Но после того, как мы доставили вещи иностранки ко мне, Анастасия Дмитриевна попросила меня приготовить чая. Я жестом пригласил японку проследовать за нами, однако, она аккуратно разулась, поставив свои туфли у порога, затем повесила свою куртку на вешалку и по-хозяйски начала осматривать комнаты. Сначала кухня - судя по выражению её лица, она ей не понравилась - неудивительно - старый холодильник "Ока", газовая плита из тех же времен, небольшой столик напротив её, деревянный шкаф для посуды, который уже несколько раз был вручную перекрашен, вместо люстры - лампочка, свисающая на проводах с потолка, старая, но хорошо начищенная и сияющая белизной газовая колонка. Затем так же оценивающе осмотрела находящиеся рядом ванную и туалет. Потом прошла в комнату родителей - видимо, большая кровать и торшер её не впечатлили. Наконец, она зашла в мою комнату, и, взглянув на мой компьютер, потерла ладошки и хитро улыбнулась. Свои чемоданы она перетащила именно туда.

-Эй! Это моя комната! It's my room!

-Хо... - протянула моя. - It will be mine, - прогнусела она и уселась на мой диван.

-Ну-ну, я тебя выкурю... - прошипел я, но звук свистка на кухне дал мне понять, что чайник уже вскипел, и я поковылял туда. Анастасия Дмитриевна уже сидела за столом. Я достал чашки, чай в пакетиках, заварил...

-С сахаром?

-Нет, спасибо. Неприятности уже начались?

-Вроде того. Она заняла мою комнату. Мой компьютер, моя одежда, мои учебники... Эх... Но двадцать тысяч...

Анастасия Дмитриевна рассмеялась. Я недоуменно посмотрел на неё.

-Вы уживетесь. По крайней мере я так думаю. Тебе будет гораздо проще её понять, чем остальным. Мне кажется, вы - одного поля ягоды.

-Не понимаю, о чем вы. Я не люблю неприятности - что попадать в них, что создавать их для других. А она - уже с порога. Что между нами может быть общего?

Преподавательница задумчиво отвела взгляд в сторону, допивая чай.

-Скажем так, ты - парень, она - девушка, и тебе будет сложнее от неё избавиться. Психология-с... Ну, мне пора. Совет - постарайся её не тревожить первое время. Представь себя на её месте.

Поправив шляпку перед зеркалом, она заглянула в комнату к иностранке. Она уже успела разложить на диване свои вещи - разные блузки, платки, не понятно зачем затесавшееся синее длинное платье и сидела за моим компьютером, безрадостно глядя на черный экран с мигающими белыми буквами. Я посмеялся - старый добрый дебиан, настроенный в качестве основной операционной системы был отличной защитой от подобных посягательств. И, хоть это была всего лишь загрузка системы, японка потянулась к кнопке перезагрузки. Я еле сдерживал смех - все-таки, она училась с нами на программиста, а с подобными вещами, похоже, знакома не была. Я встал за её спиной, и, когда на мониторе появилась картинка рабочего стола, я открыл окно терминала, набрал "sudo reboot" и пароль, и после перезагрузки выбрал нужную ей систему. (1)

-А... аригато, - сказала она, удивленно глядя на меня. Да, подобный способ работы с компьютером в какой-то степени был извращением, но мне было проще набрать несколько букв с клавиатуры, чем тыкать куда-то мышкой.

-Эм... это что значит? - спросил я у Анастасии Дмитриевны.

-Спасибо, - ответила она.

-А... Всегда пожалуйста, - ответил я.

-Все, удачи вам, - ответила она и вышла. Закрыв дверь, я попытался вернуться обратно, однако, меня встретил зеленый мягкий тапочек, запущенный мне точно в лоб. Розоволосая сидела, глядя в монитор, её правая нога была босой. Она на секунду повернулась ко мне, и я поймал на себе её строгий взгляд. Я поспешно ретировался в комнату родителей.

На часах уже было шесть, и я решил, что так просто свою комнату не отдам. Я зашел в комнату, и, не обращая на розоволосую никакого внимания, достал из шкафа вешалки и, приведя в порядок его содержимое, отправил её вещи туда, освободив диван. Затем включил телевизор. Шли какие-то новости. Где-то в Москве, где-то в Москве, где-то в Питере... Про наш унылый Нижний совершенно ничего. Гостья временами кидала на меня злобный взгляд, но я, как ни в чем не бывало, просто сидел и смотрел телевизор. Она сидела за компьютером и с кем-то переписывалась, я - сидел перед телевизором и ждал, пока она покинет комнату, чтобы запереться чем-нибудь, благо, дверь открывалась внутрь, и простого табурета бы хватило, чтобы не дать ей сюда вернуться. Это была очень интересная игра, и называлась она "Кто кого".

Прошло два часа. По телевизору не показывали совершенно ничего интересного, японка все так же сидела перед монитором, где было открыто окно браузера, а я даже не думал сходить со своего места. Вряд ли она откопает что-нибудь интересное. Но скоро нужно будет спать, а при мне она раздеваться не станет... Вот тогда-то я и отправлю её к родителям.

-Dinner, - напомнила она.

Уходить на кухню или не обращать внимания? Хотелось бы остаться на месте, однако, мой урчащий желудок этого определенно на это не рассчитывал. Пришлось отправиться на кухню и полчаса возиться с макаронами. Когда я вернулся, она уже была под одеялом. Я встал с тарелкой перед ней, давай понять, что ужин стынет. Она отмахнулась и перевернулась на живот. Я вздохнул и отправился к себе. "Две порции вместо одной - уже хорошо" - пытался успокоить себя я, однако, где-то в глубине моей души появилось очень неприятное чувство. Чувство неприязни. И я знал, кому это чувство было адресовано.

"Ты - парень, она - девушка, и тебе будет сложнее от неё избавиться" - прокрутил я в голове слова Анастасии Дмитриевны. В какой-то степени она была права. Выгонять из дома беззащитную девушку, особенно иностранку было как-то не по-мужски, а то, что она так себя вела, меня в какой-то степени раззадорило. В этой игре - "Кто кого" - злую шутку со мной сыграла моя гордость, поэтому вместо того, чтобы избавиться от этого источника дерзости, мне почему-то хотелось в её же стиле отвечать на её выходки. В любом случае, Юки уже с первого вечера прочно засела в моих печенках, хотя мы даже ни разу нормально не поговорили.

Две тарелки макарон сделали свое дело - на сытый желудок засыпалось куда лучше, и несмотря на то, что я был в необычном для себя окружении на необычно широкой кровати - заснул я быстро и спал крепко до самого утра.

Разбудил меня запах дыма. Ну, не то, чтобы дыма, но где-то определенно что-то горело. Что-то съедобное... Лук? Нет. Колбаса? Да вроде тоже нет. Я поднялся, накинул на себя свой зеленый махровый халат, обул тапочки и отправился на кухню. Проходя мимо ванной, я заметил, что там шумит вода, но потенциальный пожар меня совершенно не устраивал. Открыв дверь, я ужаснулся: на плите стояла сковородка, в которой была какая-то непонятная черно-коричнево-желтая субстанция. Увидев на столе скорлупу от яиц, я понял, что к чему. Я выключил газ, надел фартук и рукавицы, взял сковородку, повернул кран и быстренько остудил все это хозяйство. "Яичница" твердой корочкой соскочила в раковину.

-Юки! - крикнул я.

-Ха-ай! - раздалось из ванной.

-Прибью!

-What?

Поняв, что сковородка остыла, я взял её в руки, встал перед дверью ванной комнаты и дернул за ручку. Закрыто. "Ну-ну", - подумал я, поигрывая сковородкой, - "Я тебя все равно дождусь". Но прошло пять минут, десять, двадцать, а она все еще была внутри. Я устал её ждать, взял с кухни табурет и присел на него рядом с дверью ванной, положив почерневшую сковородку на колени.

-"Ты в ванной заперлась как в танке, мы живем, как шпроты в банке", - затянул я песню, и спустя мгновение дверь открылась. Японка вышла с белым вафельным полотенцем на голове в своем желтом халате в черную клеточку. Достаточно скромная одежда - длиной он был чуть ли не по щиколотки, рукава целиком закрывали её руки, и только розовый пояс как-то выделялся на общем фоне. Под воротником с левой стороны синими нитками были вышиты сверху вниз два иероглифа - первый чем-то напоминал кастрюлю - крышка сверху, ниже прямоугольник, еще ниже - П-образная загагулина, внутри которой был заключен прямоугольник поменьше. Второй был сложнее и состоял из трех знаков - первый чем-то напоминал стрелку, указываюющую вверх, которая была перечеркнута, второй был чем-то похож на первый, только он был перечеркнут дважды и у этой "стрелки" не было "ножки", а третий - вытянутый вертикально прямоугольник с двумя черточками внутри, который держался на двух согнутых ножках, как старый книжный шкаф. (2) Нет, подобные знаки я часто видел в тех же инструкциях к бытовой технике, но значения их совершенно не понимал. Но сейчас мое внимание было приковано к её поясу. "Почему розовый?" - подумал я, но вспомнив, зачем я её тут ждал, я поднялся и похлопал сковородкой по руке. Она только растерянно улыбнулась - бровки домиком, глазки полумесяцем, я ни в чем не виновата - в какой-то степени, эта мордашка меня тронула, я отмахнулся, покачал головой и пошел на кухню, открыл окно, чтобы запах выветрился и принялся готовить нормальную яичницу. Гостья отправилась за мной и села за стол. Два яйца, один нож, одна сковородка, щепотка соли - типичный завтрак для одиночки вроде меня. Сделав нормальную яичницу, я выложил её на тарелку, разрезал её пополам и достал две вилки.

Она с равнодушным видом уплела завтрак, но, видимо, этого ей было мало.

-Рамен.

-What?

-I want ramen.

-What is it?

Японка недовольно посмотрела на меня, фыркнула и, гордо задрав нос, отправилась к себе - то есть в ту комнату, которая еще вчера была моей. Ни тебе спасибо, ни пожалуйста... Но этого завтрака и правда было мало, поэтому я решил испечь запеканку. Молоко, макароны, яйца - сорок минут в духовке и аппетитный простой завтрак готов. Но, пока я занимался готовкой, меня и решил навестить Серега. Да, досталось от японки ему прилично, он был сильно удивлен тем, что творится у меня в квартире. Но, по крайней мере, он должен был знать, что такое этот самый рамен, и, получив ответ, я наказал ему следить за духовкой, выключить газ через двадцать минут и не подходить к японке, а сам собрался, взял клюшку и поковылял до ближайшего магазина, чтобы купить лапши быстрого приготовления. Купил я один из так называемых "офисных обедов" - пластиковая тарелка, внутри - два пакетика - один с соусом, другой - со специями. Залить кипятком и держать три минуты. Когда я вернулся, все было на своих местах - и это меня слегка удивило. Серега сидел на кухне и глядел сквозь стекло на содержимое духовки, попивая пиво.

-Розоволосая не высовывалась? - спросил его я.

-А? А, эта, узкоглазая... Нет, не выходила.

-Ну и хорошо.

Я взял нож, открыл духовку и потыкал им запеканку, чтобы понять, приготовилась она или нет. Нож вышел сухим, и я достал блюдо. Затем я поставил чайник на плиту, и пока вода закипала, налил в кружку молока, разрезал запеканку и понес свою стряпню Юки.

-Я вхожу! - крикнул я за дверью.

-Ха-ай!

Японка снова сидела за компьютером. На этот раз у неё не возникло проблем с загрузкой системы - и она снова сидела в интернете и, по-видимому, что-то качала. На меня - ноль внимания. Оставив молоко и запеканку на столе, я пошел на кухню и взял банку пива.

-Ну и... - начал Серега. - Ты вообще тут, как с ней?

Я вспомнил все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Захват моей комнаты, почти пожар на кухне - как-то слишком много неприятностей за такой небольшой срок времени. Но это было в любом случае лучше того одинокого черно-белого существования, которое даже жизнью было сложно назвать.

-Да так, играем, - ответил я.

-Играете? Во что?

-Очень интересная игра, - ответил я, отхлебнув пива. Оно уже успело нагреться, и вкус у него был препротивнейший. Я поморщился. - Называется "Кто кого".

------------------------------------------------

Примечания автора

1. Дебиан - Debian GNU/Linux - один из дистрибутивов операционной системы Линукс. Эта система, в основном, предназначена для серверных компьютеров, однако она достаточно удобная, гибкая и хорошо настраиваемая для простого пользователя. В отличие от Windows, при загрузке Дебиан выдает информацию о подключаемых модулях вместо привычного bootscreen'а, что и выглядит как просмотр текста в быстром темпе. В принципе, этот текст можно заменить на бутскрин, однако, этим мало кто занимается. Команда sudo reboot, которую набирал Андрей - команда перезагрузки компьютера с правами суперпользователя - sudo. Аналогичная команда в Windows - "shutdown -r now". После набора "sudo <команда>" система предложит ввести пароль, без которого она эту команду не выполнит. Пример - "sudo gedit /etc/hosts", которая открывает в текстовом редакторе gedit файл hosts, находящийся в папке /etc. Эту команду можно набрать и без sudo, но в таком случае Вы сможете только просматривать файл hosts, но не сможете его редактировать. Аналогия в Windows - запуск программы с правами администратора. "Терминал" - на самом деле эмулятор терминала - окно, в которое можно с клавиатуры отдавать команды системе. У автора окно эмулятора терминала обычно вызывалось через нажатие клавиш Windows+T, и для поиска файлов, установки программ и прочих бытовых нужд проще было использовать именно терминал и клавиатуру, нежели мышку и меню. Так как это было быстрее. В Windows окно терминала вызывается комбинацией клавиш Windows+R и дальнейшей командой "cmd".

2. Иероглифы на халате Юки - 高槻 - , как несложно догадаться, означают её фамилию - Такацуки. Но, за незнанием японского, Андрей просто представил их в виде шкафов, стрелочек и кастрюль.

Отредактировано Joe (30-04-2011 03:06:37)

Сон 8. Что приснился дождю

Странно, но с приходом гостьи все слишком круто изменилось, причем я даже не заметил, как это произошло. По словам Сереги, старушки на лавках уже вовсю судачили по поводу того, что я живу с иностранкой, однако мне от этого было ни жарко, ни холодно. Моя теория оказалась верна - стоило мне исчезнуть из её мира, как мои неприятности прекратились. Серега и Таня были в курсе происходящего, поэтому старались её не тревожить. Хотя, Таня сильно удивилась, когда увидела её впервые. Она посчитала, что Серега решил поселить у меня свою подружку - тогда они чуть не поругались. Но все закончилось пивом и смехом. А моя спокойная, размеренная, черно-белая жизнь продолжалась. Я знал, что каждое утро в восемь гостья занимает ванную на час. За этот час я успеваю приготовить завтрак и съесть свою порцию, а её - оставить на столе. Спустя полчаса после того, как она выйдет из ванной, я иду на кухню и мою посуду. Что бы я ни готовил - простые пельмени с горошком или гуляш с тушенкой - в одиночку она съедала все подчистую. Правда, один раз она все-таки застукала меня за плитой - рядом со мной были пакет с мукой, стакан с сахаром и коробка с яйцами - она улыбнулась и ушла к себе. А после завтрака появлялась передо мной с очень довольным видом. С тех пор я каждое утро на десерт готовил простенький, домашний бисквит. С ужином было сложнее - так как возвращалась она всегда в разное время, а приготовить и засунуть все в холодильник, мне, можно сказать, религия не позволяла. Я всегда считал, что есть надо свежую, только что приготовленную пищу - в холодильнике вкус любого блюда так или иначе терялся. Поэтому сразу после того, как она возвращалась, я вставал за плиту и кашеварил, а затем стучался в её дверь, давая понять, что ужин готов.

Почему я это делал?

Да черт его знает.

Вот так и жили - я в своей комнате, она - в своей, и наши миры пересекались только на кухне, да и то, зачастую, посредством моей стряпни. Я не нарушал её границ, она - моих. Прошла неделя с того дня, как она поселилась у меня, и неприятностей у меня уже не было никаких. Правда, приходилось жить в комнате родителей и меньше сидеть за компьютером или телевизором, но для меня это было к лучшему.

В детстве я любил наблюдать за облаками. Просто присесть на траву и смотреть в небо, наблюдая за причудливыми фигурами, появляющимся на нем. В каком-то роде этот голубой экран был для меня чем-то вроде телевидения. Белые плотные облака, высоко парящие над землей в ясный день, перистые, парящие еще выше, в день засушливый, красные облака на закате - временами эти птицы, зайчики, деревья и даже лица были настолько необычными, что хотелось взять лист и зарисовать их. Однако, рисовал я плохо. Можно сказать, я был ребенком с головой в облаках.

Как говорила мать, мой прадед тоже любил заниматься подобным. К слову, в деревне его считали знахарем, так как он по облакам мог предсказывать погоду. Наверное, что-то передалось от него мне. Даже сейчас мне нравятся полеты на самолетах. Но временами полезнее иметь землю под ногами, чем голову в облаках.

В эту субботу плотные темные тучи закрыли собой все небо. Дождь выдался отменный - его шум был слышен с порога. Был вечер, темнело, я приготовил ужин - куриный бульон и рис с котлетами и хотел по обычаю постучать в её дверь, но она почему-то была открыта. Я заглянул внутрь. Юки сидела на табурете перед окном, одета она была в свой желтый клетчатый халат, её локти были на подоконнике, ладонями она подпирала лицо и смотрела куда-то вдаль. На подоконнике лежали её очки, а рядом с ней был еще один, пустой табурет. Заметив меня, она похлопала по нему рукой, давая понять, что мне стоит присесть рядом. Я так и сделал. Казалось, она хочет о чем-то со мной поговорить, поэтому я напряг голову, чтобы подготовиться к тоннам английской речи. Но даже когда я оказался рядом, она продолжила просто смотреть вдаль. На пару секунд мой взгляд задержался на её розовых волосах, затем я стал вместе с ней смотреть в окно. Серое небо, серый город, серые гаражи, серые люди, пробегающие внизу под серыми зонтиками, серые трубы серого завода, из которых валит такой же серый дым. Да и комната моя была наполнена серостью. Город потерял свои краски. Хотя, нет. Мой мир потерял свои краски. И глупое розовое пятно на этой картине было совершенно не в тему.

Но мы сидели с вдвоем смотрели в окно. Два незнакомых человека, волей судьбы оказавшиеся в одних и тех же четырех стенах. Дождь, дождь, дождь... Мне почему-то захотелось выйти наружу и промокнуть до нитки. Но с моей ногой этот поход был бы болезненным. Это была моя клетка - и физическая, и моральная. Наружу могла выйти только она. Я посмотрел на неё и показал ладонью наружу. Она грустно улыбнулась и покачала головой. Потом она поправила волосы, встала, подвинула свой табурет ближе ко мне и присела, так же глядя куда-то вдаль. Я не понимал, что здесь творится, но со своего места не сдвинулся. И уходить мне не хотелось - что-то держало меня здесь. То ли розоволосая, то ли дождь, за которым она наблюдала. Дождь... Чем дольше я смотрел в окно, тем больше мне казалось, что он был живым. Он дышал, он шел, хотя, никто и не знал, куда, и искры молний, на мгновение освещавших Город заставляли Юки вздрагивать, хоть я и сидел спокойно. Это был какой-то странный сон. "Все это - сон", - подумал я, но, словив на себе удивленный взгляд японки, понял, что сказал эту фразу вслух. Она несколько секунд молча смотрела на меня, а я спокойно сложил руки на подоконнике и уткнулся в них подбородком.

-Глупый, серый сон, - добавил я, не поворачиваясь.

-А я до сих пор вижу цветные сны... - ответила она на русском языке без акцента. Я резко вскочил, мой табурет закачался, и я упал на спину. Юки посмеялась. - Удивлен?

-Ты... Ты... Ты все это время нас понимала? Ты могла говорить с нами?

-Забавно видеть тебя таким. Как же я тебя ненавижу... - ехидно повторила она мою фразу недельной давности.

Я валялся на полу на спине, пытаясь осмыслить все происходящее. Юки злобно улыбалась, глядя на меня сверху вниз. Почему? Что она задумала? Она медленно встала и протянула мне руку. Я схватился за неё, и, хоть помогла она мне откровенно никак, это был какой-никакой жест её доброй воли.

-Извини... Просто ты тогда натворила делов...

-Да ничего. Ты ведь хотел сказать что-то другое, верно? - Юки медленно прошла к креслу и присела на него, положив локти на колени и подперев руками лицо. Я, хромая, дошел до дивана и присел. Она была права. Я кивнул.

-Ты когда-нибудь попадал под дождь глубокой ночью? Когда небо закрыто тучами, из которых не видно ни звезд, ни луны? А рядом нет ни фонарей, ни домов, ни дорог - только полная темнота и дождь...

-Поэтично, - ответил я, покачав головой. - Но я тебя не совсем понимаю.

-Когда-нибудь поймешь, - ответила она и вздохнула. - Послушай, извини за то, что я натворила. Не то, чтобы я этого не хотела, просто... Ты уже говорил, что меня нужно оставить в покое. Ты был прав.

-В смысле?

-Ты знаешь, что такое одиночество. И я хотела на некоторое время остаться одна. Чтобы меня никто не трогал, чтобы никто не нарушал его.

-Но сейчас я его нарушил, - заметил я.

-Нет, - ответила Юки, глядя в какую-то точку на стене и улыбнулась. - Ты разделил его со мной. И сейчас я поняла, что именно этого и хотела. Спасибо.

В комнате воцарилась тишина. Ответить "пожалуйста" было бы неуместно, поэтому я предпочел не нарушать возникшую обстановку. Юки встала, подбоченилась, подняла голову и бодро сказала:

-Кончай хандрить! Пошли на кухню, ужин стынет!

Я удивленно посмотрел на розоволосую и почесал голову.

-А? - выдавил я, еще не до конца понимая ситуацию.

Сон 10. Корни, что я потерял

Гроза. Темное небо, низкие свинцовые облака, величественный гром, сотрясающий землю и молнии, изредка проливающие свет на просиходящее - все это когда-то так возбуждало меня, что я был готов выбегать на улицу или, в крайнем случае, на балкон и с трепетом в сердце наблюдать за этим буйством стихии. Казалось бы, все это образуют только вода и ветер, только две составляющих, по отдельности вполне безобидных, но, соединяясь, они наполняли окружающий мир своими красками, для кого-то ужасными, для кого-то прекрасными, кто-то ругался, как же невовремя все это началось, но для меня в эти моменты время останавливалось. Не было ничего, кроме грозы.

Но сейчас одна мысль меня все-таки зацепила. Тот образ, который гостья подала мне в самом начале разговора. Дождь, идущий глубокой ночью вдали от любых источников света. Что она хотела мне сказать? Я пытался представить эту картину - шум падающих капель, холод, промокшая одежда. Но даже в своем воображении я видел свои руки, зонтик в руках - то есть, я в любом случае что-то видел. Полную темноту я представить не мог. Мне нужны были хотя бы молнии.

Я заварил чай с лимоном и поставил на стол тарелку с печеньями. Гостья не торопясь взяла одно, немного надкусила, положила печенье на стол, и, держа двумя руками чашку с горячим чаем, запила. Забавно было за ней наблюдать.

-Слушай, у тебя в комнате есть гитара. Ты играешь?

-Ну... не то, чтобы хорошо, но да. Что-то сам пишу.

-Правда? Можешь сыграть?

Я почесал голову.

-Юки... Только не смеяться.

Гостья подняла указательный палец и покачала им.

-А-а! Хром.

-Извини, Хром.

Хром поднялась и, прихватив печенье и чай, направилась в свою комнату. Я оставил свою чашку на столе и пошел за ней. Она сидела на кресле, держала в руках гитару и поглаживала её гриф.

-Старая... Держи, - она протянула мне её. Я взял её и провел по струнам. После нескольких месяцев застоя она была просто жутко расстроена, и звук получился противный.

-Угу... Единственная женщина, которая была верна мне с самого момента нашей встречи, - ответил я и принялся подкручивать колки.

Хром захихикала и стала сверлить меня ожидающим взглядом. Я думал, что сыграть, но на ум ничего не приходило. Когда я последний раз вообще играл? После того, как я расстался с Катей, гитару в руки я почти не брал. Хотя... Я однажды написал одну песенку, которая ей понравилась, и она была нашей любимой песней.

-Это, вообще, очень глупая песня, не воспринимай её всерьез. Ты, наверное, уже слышала, как я напевал самое её начало. Только не смейся...

-Угу. Слушаю.

Итак... первый аккорд. Ре-мажор, или просто D. Потом соль-септаккорд, или G7, потом снова D, потом снова G7, A7, или ля-септаккорд, и так по кругу с небольшими вариациями. Очень простая мелодия. Первые звуки получились достаточно смазанными, я играл нерешительно, и струны, как когда-то давно, слегка резали мне пальцы, но, когда я привыкнул, в музыке появился ритм, я вспомнил её лицо, её глаза, её родинку на правом плече...

Ты в ванной заперлась, как в танке,
Мы живем, как шпроты в банке,
Это утро, как обычно,
Началось непривычно.

И ты пойдешь домой пешком,
А я, да за тобой, бегом.
О, это утро, день и вечер,
Эта ночь... И эти свечи...

Ночь пройдет, и вновь наступит тот рассвет,
А может да, а может нет, а может да, а может нет...
Ночь пройдет, и снова будет новый день, и навсегда...
А может, нет, а может, да, но все это ерунда!
Ерунда!

Но праздники, дожди, метели,
И недели пролетели,
И друзья уж, как обычно,
Напились, да неприлично.

И все, что было - все забудет...
Где же я? Кто эти люди?

Ночь пройдет, и вновь наступит тот рассвет,
А может, да, а может, нет, а может да, а может, нет...
Ночь пройдет, и снова будет новый день, и навсегда...
А может, нет, а может, да, но все это...

Ночь проходит, день уходит, снова наступает вечер.
Ночь проходит, день уходит, обними меня за плечи.
Где-то звездная дорога в небесах, и мы идем по ней вдвоем...

Ночь проходит, день уходит, снова наступает вечер.
Ночь проходит, день уходит, обними меня за плечи,
Пусть щекочется моя борода...
Но все это ерунда!

Ерунда!

Ты в ванной заперлась, как в танке,
Мы живем, как шпроты в банке...

Но все это - ерунда.

Хром, сидя в кресле, хихикала. Я обиженно посмотрел на неё, но на её лице была просто лучезарная улыбка.

-Я же сказал, пишу я так себе...

-Да нет. Просто песенка правда забавная. Ты её кому-то написал?

Я кивнул.

-Угу. Своей прошлой девушке. Она очень её любила. Помню, как собирались вместе... Я, Катька, Кирюха, Костян - сидим на лавочке на Звездинке перед банком, и во всю глотку - "Ты в ванной заперлась, как в танке!". - Я посмеялся, вспомнив этот момент.

-Хорошее было время?

-Да, - ответил я. - Цветное. После её ухода все снова вернулось в своё черно-белое состояние...

-Вот как... Хочешь вернуть?

-Вряд ли... Это уже давно в прошлом.

Хром нахмурилась.

-Вот только не надо мне врать. Я по глазам вижу, что хочешь.

-И что с того? Я даже не знаю, где она сейчас.

Хром взяла со стола тетрадку и вырвала оттуда листок. Затем она привстала, и, взяв линейку и карандаш, принялась что-то чертить.

-Что ты делаешь?

-Да так, есть одна идейка. Ты много мне рассказал о себе, поэтому, все, что я могу сказать - что ты не дорожишь своей памятью. А твоя память - это твои корни, и ты их теряешь.

Я встал и подошел к ней, глядя из-за её спины на чертеж. Белый листок в синюю клеточку был разделен на четыре столбца. Она взяла карандаш и написала в первом столбце: "Место", во втором "Человек", в третьем "Плата", в четвертом была только галочка. Почерк у неё, к слову, был теми еще иероглифами. Мои буквы рядом с её нервно курили в сторонке. Она отчеркнула верхушку таблицы и протянула карандаш мне.

-Это... что?

-Твой список. Пишешь место, потом человека, который тебя с этим местом связывает. Я сопровождаю тебя до этого места и помогаю найти человека. За это я, естественно, буду требовать плату.

-Плату?

-Угу. Это может быть все, что угодно, кроме денег. То есть - я помогаю тебе восстановить корни, а ты выполняешь моё желание. Правила понятны?

-Эй, я на это не подписывался.

-Мнение больного врача не интересует. Завтра у нас что? Завтра у нас воскресенье. Мы оба свободны целиком и полностью, поэтому завтра ты возьмешь гитару и поедешь... куда там... а, на Звездинку. Так что, давай, пиши. Место и человека, - прогнусела она.

Я взял карандаш и, наклонившись, начеркал:

"Звездинка" "Катя"

-Отлично! - сказала Хром и сложила листок.

-Слушай, а тебе-то это зачем?

Хром хитро улыбнулась, и, развернувшись на носочке, встала за моей спиной.

-Знаешь, я, конечно, могла бы сказать, что это - не мое дело, но... мне это жутко интересно. Ты говоришь, что ты обычный человек, что твоя жизнь серая, как кошка ночью, но я почему-то тебе не верю. И раз уж мы подружились, я обязана заставить тебя сдвинуться с места.

-И когда ты стала главной в моем доме?

Хром тихонько захихикала.

-А мог ли ты с твоими взглядами быть главным? А теперь - спать, спать, спать - вставать завтра рано!

Я почувствовал на спине её руки, и спустя несколько секунд она вытолала меня наружу. Удивленно глядя на закрывшуюся перед моим носом дверь, я почесал голову и отправился к себе.

Слишком много событий за один день. Слишком много. Вряд ли я сегодня засну. Может, и правда, стоило раньше её выгнать?

Конец первой главы

Пункт 2. Осенний мед в сотах

-Кузя! Проснись!

Окинув её безразличным взглядом, я приподнялся и потянулся.

-Интересно, ты так всегда залетаешь в комнату к незнакомому парню с утра, даже зная, что он не одет? - решил подколоть её я. Но на её лице не появилось ни тени смущения.

-Во-первых, мы не незна... незна... Мы знакомы! Не очень хорошо, но мне хочется еще над этим поработать... А, во-вторых, я же не буду наблюдать за тем, как ты одеваешься! Моё дело - тебя растолкать, а потом доехать с тобой туда. Да и за все время ты ни разу не посмотрел на меня как на девушку, поэтому я в безопасности. Отдельное спасибо тебе за это. Кстати, почему? Ты, случаем, не из...

-Нет! - возразил я. - Просто после Катьки я решил сделать небольшой перерыв. Поэтому сейчас девушки меня не особо-то и интересуют.

-Ага, оправдывайся, оправдывайся. Ладно, потом расскажешь, что стряслось, а сейчас - подъем!

Я вздохнул. Хром была непреклонна. Да, я хозяин в этом доме, да, я парень, мне не составит труда поставить её на место, но вместо того, чтобы думать о том, как её урезонить, сейчас я искал план побега. Допустим - я соглашусь и поеду туда. Возьму гитару, сыграю пару песен, возможно, кто-то к нам прибьется, меня угостят пивом... В целом, не так плохо, за исключением одного "но". И имя этого "но" - Катя. Может быть, расстались мы естественным образом, но с тех пор во мне как будто образовалась дыра, которую я не мог заполнить. Её номер я помнил как свой домашний телефон, но за все это время я так им и не воспользовался. Почему? Для меня это было слишком болезненно, и Хром, наверное, об этом даже не догадывалась. Или...

Хром отложила гитару в сторону и присела у моих ног, достав из кармана свой список.

-Может, дашь одеться?

-Постой... Один вопрос. Ты не хочешь ехать туда, потому что не хочешь вспоминать о ней?

В точку. Она оказалась прозорливее, чем могло показаться на первый взгляд. Вздохнув, я кивнул и опустился на подушку, закрыв лицо до носа одеялом.

-Извини, - сказала она. Любой другой человек сказал что-нибудь вроде "Да ладно, найдешь еще себе девушку" или "Хорошая девушка была, наверное?", и это могло бы вытащить мои воспоминания наружу, но Хром промолчала. Я облегченно вздохнул. Что-что, но сейчас для этих воспоминаний было совершенно неподходящее время. Похоже, она меня понимает. И сегодня ничего не случится, я отлежусь дома без долгих походов на больной ноге и утомительной для меня езды на транспорте.

-Тогда надо выбрать что-нибудь другое, - сказала она. - Вспомнишь что-нибудь?

-Пока нет, - моментально ответил я. - Все, дай собраться.

-Окей! - ответила она, вскочила и побежала. Я пожал плечами и покачал головой, наблюдая за этой несносной особой, удаляющейся из моей комнате.

Собравшись, я пошел на кухню. Не знаю, как делают нормальные люди, но, по идее, сначала стоило умыться, а потом готовить, но никак не наоборот. Но ванная была занята, поэтому сразу пришлось встать у плиты. Так как в моем распоряжении есть час, можно придумать что-нибудь повкуснее.

Медовый бисквит!

Я придумал этот рецепт уже давно, и он мало чем отличался от обычного бисквитного пирога. Сначала нужно было замесить тесто - взбить яйца, добавить муки и сахара - а потом добавить туда мед. Но не просто добавить и перемешать - просто капнуть немного сверху, затем еще слой теста, затем еще мед, затем тесто. При таком подходе мед образует вкусные "пузырьки", и, когда все запечется, получается нечто очень и очень вкусное. Главное в этом деле - не переборщить, иначе гости рискуют самым банальным образом испачкаться. Но готовился такой пирог достаточно долго, да и на первое блюдо этот десерт совершенно не тянул. Поэтому, поставив чайник нагреваться, на первое я приготовил на скорую руку молочной лапши, со вторым - рис с тушенкой - пришлось повозиться. Хром, собственно, вышла из ванной только тогда, когда рис был готов. Как будто чувствовала.

-Пахнет чем-то архивкусненьким! - заметила она и присела за стол. Я взял из буфета четыре тарелки и разложил их.

-Да ладно, лапша и рис, ничего особенного, - сказал я, наливая лапши. - Чай, кофе, молоко?

-Лучше чай. И все равно. Итадакимас!

-Чего? - переспросил я, закидывая пакетик в чашку.

-Приятного аппетита, - сказала она и взяла ложку.

-А... Приятного, - я наконец-то присел за стол. - Слушай, я тут хотел спросить. Палочками, вообще, есть удобно?

Хром тихонько посмеялась.

-Вполне. Но палочками, если честно, суп не съешь. А так, удобная штука для чего-нибудь твердого и маленького.

-Типа суши?

-Ну да. Или якинику.

-Чего?

-Когда я ем, я глух и нем, - остановила она мои расспросы.

-Действительно, - сказал я и взглянул на часы. Бисквит должен был созреть через десять минут, и за это время нам стоило освободить стол от лишних тарелок. С первым и вторым мы управились достаточно быстро, и я смог вытащить из духовки пирог. Поставив его на дощечку посередине стола, я достал из буфета две тарелки, нож и две чайные ложечки.

-Присыпки не было, но наверное, и так сойдет. Румяный, с пылу, с жару! Ты любишь бисквиты?

Хром с блаженной улыбкой на лице кивнула.

-Угу. Мама всегда готовила бисквитный пирог на завтрак. У тебя получается почти, как у неё.

-Вот как... Тогда сегодня мой особый рецепт.

Она отрезала кусочек и положила его на тарелку. Затем она ложечкой отделила небольшой кусочек и съела его.

-Мед? Вкусно... Ты любишь мед?

-Не то, чтобы... Так-то он слишком приторный для меня. Но если его есть с чем-то, то другое дело. Знаешь, когда-то дед возил меня на рынок, и там мы покупали мед в сотах... Вкусная вещь. Твердый воск и мягкий мед внутри... Наверное, тогда ко мне в голову и пришел этот рецепт.

В глазах Хром промелькнуло озарение.

-У меня есть одна идейка, - она достала свой список и протянула мне. - Хочешь съездить на рынок? За твоим медом в сотах.

Я посмотрел на таблицу. "Место", "Человек", "Плата" - эти три слова были написаны её аккуратным почерком, все строчные буквы находились на одной высоте, "М" была с загагулиной внизу, "П" чем-то напоминала колонну из греческого храма, а "т" - настоящая прописная "т" - как английская "m". Внизу же, под чертой, были мои прыгающие, маленькие, наполовину печатные буквы - "Звездинка", "Катя". "К" - три черточки, "т" - две. Вчера я не обратил на это внимания, но сейчас я задумался - ведь говорят, по почерку можно определить характер человека. Но что мне писать дальше? Рынок?

-Знаешь, боюсь, ничего не получится... Мой дед умер два года назад...

-Извини, - ответила она и склонила голову.

-Но, думаю, стоит почтить его память. - Я взял из буфета карандаш и вписал: "Рынок", "Дед". Хром улыбнулась, сложила листок и положила его в карман. Почему я решился на это? Просто это были те светлые моменты, которые я хотел вспомнить. И в одиночку за такой мелочью я вряд ли когда-либо бы поехал. Мы съели половину пирога, оставшуюся половину я убрал в холодильник. - Идем?

Хром прошла к порогу, надела свои очки, поправила волосы и обулась. Я одел свои кроссовки, снял с вешалки её белую с красными полосками куртку и помог ей.

-Спасибо.

Накинув свою куртку и взяв клюшку, я открыл дверь и вышел наружу. По лестнице к себе поднимался Серега. Увидев нас с гостьей, он удивленно посмотрел на нас.

-Здорово. Вы уже с утра на свидание?

-Да нет, конечно. Просто, есть одно дело... - ответил я.

-Дело? Таинственное дело с незнакомкой из далекой страны? Хоть скажи, куда едете?

-Всего лишь на рынок за медом, - ответил я. Хотя, "всего лишь" было только для отвода глаз. Иначе он бы к нам привязался.

-А, понятно... Ну, удачи, - ответил Серега и пошел вверх. Хром же уже убежала куда-то далеко вниз. Я закрыл дверь.

-Кузя! Не тормози!

Серега прямо-таки ахнул.

-А... а... Она говорит по-русски?

-Представь себе, - ехидно улыбнувшись, ответил я. - Ну, бывай, скоро вернемся.

-Вот же ж...

Пока Серега чесал голову, я со всех ног рванул вниз. Я отлично понимал, что нельзя допускать его вмешательства в подобные дела. Что же до нас с Хром - я ей поддался. Я смутно догадывался, в чем состоит её интерес касательно списка - пустая графа "плата" намекала мне, что плата будет высокой, но я не хотел отказываться. Каким-то неведомым образом она знала, как привести меня в движение. Эта поездка была моим решением, но подтолкнула меня к нему не кто иная, как Хром. Первый шаг. Мой первый шаг.

Отредактировано Joe (12-05-2011 02:43:56)

Пункт 4. Вкус прошлого

Московский вокзал. Пожалуй, это место в нашем городе можно назвать самым многолюдным - множество людей совершенно разных национальностей снуют повсюду туда-сюда, и стоит лишь зайти на рынок, как какой-нибудь армянин окинет тебя рассчетливым взглядом и предложит тебе купить джинсы, футболку, очки или что-нибудь в этом духе. Проведет к своим, даст все померить, назовет цену, сделает скидку - мы-то знаем, зачем все эти торговые трюки, но вряд ли кто-нибудь начнет спорить. В конце концов, это уже своеобразная традиция, если вы что-то хотите здесь купить. Но, через вещевой рынок наш путь, слава Богу, не пролегал, поэтому от возможности обзавестись новой курткой я был избавлен. Рядом с выходом из метро располагалось здание вокзала - можно было пройти внутрь, к рельсам - Хром вела себя здесь уверенно. Судя по всему, она знала это место даже лучше меня.  На своем веку я пользовался железной дорогой лишь пару раз - когда у Тани был концерт в Семенове и я поехал вместе с ней и когда мы, собственно говоря, возвращались обратно. В остальных загородных поездках, будь то Москва, Владимир или просто деревня в Богородском районе, где жили мои прадед с прабабкой, нам помогали междугородние автобусы. Но, что-то я затянул с транспортной эпопеей...

Рядом с вокзалом возвышалось большое здание, верхушку которого украшали часы. Достаточно своеобразные часы - без четко очерченного циферблата, вместо цифр - черные засечки, да и простые прямоугольные стрелки делали их достаточно простыми. Их было хорошо видно из окон стоящего напротив центрального универмага, что стоит через дорогу от здания вокзала. Наш путь пролегал мимо него. Далее нам пришлось пересечь трамвайные пути и пройти мимо зданий торгового центра поменьше, обувного и ювелирного магазинчиков. Народу было много, поэтому здесь немудрено было потеряться. Хром все это время держалась позади меня, схватив меня за руку, но когда мы зашли в подземный переход, она встала напротив сумочек и долго их рассматривала. Продавщица тут же подкатила с вопросом "Чем-то интересуетесь?", мне пришлось сжать руку покрепче и оттащить Хром подальше. Она обиженно на меня посмотрела, но, все равно, мы двинулись дальше. На выходе из перехода перед нами открывалось более-менее свободное место - палатки торговцев, набитые куртками, футболками и прочей одеждой были только рядом с ним. Впереди же был кинотеатр - "Канавинский", за которым, собственно, и располагался основной вещевой рынок. Можно было обойти кинотеатр справа, можно было пройти слева и спуститься вниз - результат был бы один и тот же, но сейчас нас интересовал только мёд, поэтому мы обошли здание слева, прошли ряд магазинчиков и, наконец, вышли к зданию центрального рынка.

Двухэтажное, выкрашенное в синий цвет, с полукруглым фасадом - мы часто ездили сюда за мясом, специями и прочей ерундой. Прилавки здесь были каменные, покрытые плиткой, все было более-менее хорошо вымыто. Хром отпустила мою руку и встала на месте, оглядывая все. Все-таки, я ошибся, жизнь здесь кипела. На входе обычно продавали свинину, говядину, но мед продавали в другом конце. Я взял её за руку, и, обходя людей, мы пошли к своей цели. Миновав прилавки с орехами, фруктами, специями, мы свернули налево и пришли туда, куда меня приводил дед. За три года ничего не изменилось - здесь все так же торговали медом. И он здесь тоже был - мед в сотах. Соты были нарезаны маленькими палочками - сантиметров пятнадцать длиной и где-то пять шириной. Хром улыбнулась и посмотрела на меня.

-Это то, что ты искал?

-Угу, - я повернулся к продавцу. Им оказался молодой парень, лет двадцати пяти, он окинул нас хитрым взглядом и спросил:

-Чем-то интересуетесь?

-Да вот, хотели бы взять мед в сотах. Сколько стоит?

-Пятьсот рублей килограмм.

-Дайте тогда одну палочку.

Хром толкнула меня в бок.

-Ладно, две, - поправился я. Она улыбнулась, я выбрал два кусочка потверже и отдал их продавцу. Он положил их на новые, маленькие электронные весы - смесь часов и чашки, они показали вес - шестьсот два грамма.

-Это... это... - начал продавец, - Шестьсот грамм, пятьсот рублей...

-Триста, - моментально выпалила Хром. Продавец недоверчиво посмотрел на неё, взял калькулятор, что-то посчитал...

-Действительно триста... У тебя очень умная девушка.

-Она мне не девушка, - ответил я.

-Ну все равно, - сказал продавец и упаковал брикеты в целлофановый прозрачный пакет. - Держите.

Я протянул деньги.

-Спасибо.

-Приходите еще!

-Обязательно, - ответила Хром и взяла меня за руку, уводя подальше. - Придумал же, - буркнула она, - девушка...

-Угу, - сказал я, - Неужели мы так похожи на пару?

Хром остановилась, посмотрела на меня сквозь очки, на секунду подняла взгляд вверх, покачала головой, отвернулась и повела меня дальше.

-Бака...

Я пожал плечами. Мы вышли наружу. В моих руках был пакет с двумя брикетами меда, и теперь к метро вела меня она. Почему она решила воспользоваться метро, а не такси, оставалось загадкой, но, быстро пройдя магазинчики, кинотеатр, переход, трамвайные пути, центральный универмаг, здание с часами, вокзал, мы снова оказались в метро.

-Слушай, может, такси? - спросил я.

-Нет. Хочу метро, - ответила она.

Снова пришлось покупать жетоны и ждать поезда. Так как "Московская" была станцией пересадки, поезда здесь ходили несколько иначе, чем на других станциях. Хотя, пересаживаться-то было особо некуда - в нашем городе, по сути, одна линия, но на "Московской" поезда делали своеобразную "Галку" - они подходили на станцию с одной стороны тоннеля, и, простояв минут пять, уезжали в неё же, только по другим рельсам. Таким образом соединялись Автозавод, Ленинский район, Канавино и Сормово. Но все это можно понять, посмотрев на карту нашего города и карту метро. Ничего особенного - просто одна станция планировалась как станция пересадки, но получилось то, что получилось.

Так или иначе, мы добрались до Пролетарки. Хром как будто куда-то торопилась - сейчас она уверенно шла впереди меня и почти не оглядывалась назад. Мы дошли до дома, поднялись на четвертый этаж, но стоило мне только вставить ключ в скважину, как я услышал, как открывается дверь этажом выше.

Только не это!

Да, Серега все это время нас ждал. Кажется, сейчас что-то случится. Он вышел на лестничную клетку в красной футболке с Че Геварой, синих джинсах и черных шлепанцах на босую ногу, закрыл свою дверь и подошел к нам.

-Товарищи, извольте объясниться!

-Нани? - спросила Хром.

-Юки, я знаю, что ты меня понимаешь!

-Эх... - вздохнула она. - Во-первых, для тебя не Юки, а Такацуки-сан. Во-вторых, давай пройдем внутрь.

Серега удивленно взглянул на Хром, та сняла очки и укоризненно посмотрела на него. Он почесал голову и, опустив руки, вздохнул.

-Чтоб вас...

Мы прошли внутрь, разулись, повесили куртки на вешалки и прошли на кухню. Я достал из буфета тарелку, положил на неё один из брикетиков и развернул его.

-Юки... - начала Серега.

-Такацуки-сан!

-Извини... Такацуки-сан, а... даже не знаю... почему ты все это время скрывала...

-Все просто. Когда вы думали, что я вас не понимаю, вы могли говорить все гадости мне в лицо. Как ты меня называл? Узкоглазая, ненормальная, так?

-Извини...

-Кузь, извиним? - спросила она.

-Да ладно тебе, - ответил я. - Это же Серега, - сказал я, и, посмеявшись, потеребил его волосы. - Все временами бывают дураками.

-Прощен, - ответила она.

-Так просто? - спросил Серега.

-Да. Но из-за твоего поведения я ничего не собираюсь тебе о себе рассказывать. И ты, Кузя, тоже молчи.

-Без проблем, - ответил я. Ситуация действительно была комичной. Серега, осознав, в какую лужу наступил, был не в своей тарелке, а Хром просто на него дулась. - Будь бы ты повежливее, кто знает, может быть, у тебя что-нибудь бы и получилось... Ну, ты понял, о чем я, - я достал из столика нож и три вилки и разрезал брикет на три равные части. - А теперь, собственно то, ради чего мы проделали такой путь...

-Почему на три части? - спросила Хром. - На твоем месте я бы с ним не делилась.

-Да ладно тебе. Я не могу не поделиться со своим лучшим другом...

-Кузя... Такацуки-сан, а вы страшная женщина...

-А то! - сказала Хром, взяла вилкой кусочек и немного откусила. - И правда, вкусно! Никогда такого не пробовала...

-Давно не ел... - сказал я. Правда, это был давно забытый вкус - пресный воск и сладкий мед. В свое время, когда не было возможности купить мед в сотах, я делал что-то подобное с обычным батоном - отрезал кусочек, намазывал его сверху медом и ждал минут десять, пока он засохнет. Получалось что-то похожее. Но со временем я оставил эти детские игры и позабыл тот вкус, который связывал меня с моим прошлым. Оригинальный продукт, все-таки, был куда вкуснее... - Был бы здесь дед... Заварить чая?

-Давай, - ответила Хром. Серега молча сидел, наблюдая за нами. Я поставил чайник на плиту и зажег огонь. Первый брикет мы осилили довольно быстро, но, когда я положил на тарелку второй и приготовился его разрезать, Хром меня остановила.

-Четыре. Разрежь на четыре части, - она достала из кармана список и положила его на стол.

-Зачем? - спросил Серега. - Нас же трое.

Но я все понял. Четвертым человеком в списке был мой дед, и это ему предназначался последний кусок. То есть, наша поездка не заканчивалась рынком. Мне нужно было съездить туда... Я послушно разрезал брикет на четыре части, и одну завернул в пакет. Чай вскипел, я разлил кипяток по чашкам, забросил туда пакетики и поставил их на стол. Хром сложила руки, как в молитве, я присел и повторил за ней. Серега, недоумевающе посмотрев на нас, сделал то же самое. Хром закрыла глаза. На кухне воцарилась тишина.

-Царствие небесное, Николай Александрович... - прошептал я.

Отредактировано Joe (17-05-2011 10:20:33)

Пункт 6. Первое свидание

Все получилось как-то странно. Наши дела шли просто великолепно, почти никаких отклонений от её плана, но отставался один вопрос - почему она так резко решила оборвать ну нотку доверия, что возникла между нами? Однако, ответ пришел сам собой - может, и Серега вел себя, как обычно, но у почти непьющего меня голова уже начинала кружиться. Хром же, стоило ей только занять место в машине, откинула голову назад и закрыла глаза. Когда я присел рядом, она уткнулась мне в плечо. Её щеки порозовели, а дыхание было горячим.

-Только не думай что-нибудь вычудить, - предупредила меня она.

-Конечно, конечно, - ответил я. - Ничего личного, только сделка.

Как бы поступил мой дед в такой ситуации? Если бы он увидел меня хотя бы чуточку пьяным, он бы, безусловно, отругал меня, но и не оставил бы меня без заботы. Заметив, что её очки немного покосились, я положил свой подог на пол и поправил их. Хром слегка поёжилась, и очки снова заняли прежнее косое положение. Я покачал головой и решил ей не трогать. Так или иначе, на полпути она просто уснула, и, когда мы приехали, пришлось её разбудить.

-Мы дома, - сказал я.

-Наконец-то...

-Такацуки-сан, не хотите заглянуть ко мне в гости? - улыбаясь, сказал Серега.

-Спасибо, мне и дома хорошо, - ответила розоволосая.

Я отвел взгляд в сторону и промолчал. Вообще, это был не совсем её дом, но если она его таковым считает, не стоит разбивать её фантазии. К тому же это слегка не увязывалось с её словами о том, что мы не должны привыкнуть друг к другу - получалось, что к этому месту она уже давно привыкла.

Добравшись до четвертого этажа, мы с Серегой пожали друг другу руки и молча разошлись. Поездка на кладбище была довольно сложной в психологическом плане, ни я, ни Серега никогда бы не решились на это. Но она сделала свое дело - в мою жизнь добавился тот самый серо-зеленый цвет, в который были выкрашены отслужившее свое танки, которые стояли за стенами Кремля. Теперь все вспоминалось на удивление легко, как будто я смог разрушить стену в своей голове, за которой были заключены мои воспоминания. Хотя, нет. Эту стену разрушила Хром. Сейчас, зайдя на порог, она быстро скинула куртку и туфли и убежала к себе в комнату. Когда я вошел, я непроизвольно усмехнулся. Она лежала на диване на спине, раскинув руки и ноги и с блаженной улыбкой глядя в потолок. Нет, мой диван всегда был большим - но её роста хватало на то, чтобы её голова и ноги не упирались в подлокотники, а этот трюк мне никогда не удавался.

-Заварю чая с лимоном, полегчает, - сказал я, глядя на неё.

-М-да... - разочарованно произнесла она и повернулась на бок. - Видимо, девушки тебя и правда не интересуют...

-Но Серегу ты определенно заинетересовала, - посмеявшись, ответил я.

-Фи! - в этот момент кто-то позвонил в дверь. - Легок на помине...

Я встал и пошел к порогу, заглянул в глазок, но там была Таня. Она была в своей тонкой кремовой куртке, длинной черной юбке, на ногах были черные туфли на высоком каблуке, а на голове - небольная круглая черная шляпка с белой ленточкой. На руке у неё висела маленькая синяя женская сумочка. Интересно, все музыканты пытаются как-то выделить себя из толпы? Но она и без того была видной девушкой - зеленоглазая, с длинными, черными, вьющимися волосами, стройная, высокая - было удивительно, что за все это время она так и не нашла себе парня. Я открыл дверь.

-Э... привет, - сказал я. - Не ожидал тебя сегодня увидеть...

-Я заходила где-то час назад, но никого не было дома, - ответила она. - Да и телефон не отвечал, вот я и заволновалась.

-Странно, - сказал я и достал из кармана мобильник. - Вот же ж... разрядился. Да, невовремя, невовремя... Проходи. У нас осталось немного медового бисквита.

-Это хорошо, - она прошла и подозрительно посмотрела на меня. Затем приблизилась ко мне лицом и вдохнула. - Пил? Кузя, это на тебя не похоже...

-Ездили деда поминать, - оправдался я. - Совсем немного.

-Врешь ведь...

-Серега докажет.

-Знаю я вас с Серегой, братцы-кролики...

-Ладно, моя гостья подтвердит, - сказал я. Таня удивленно посмотрела на меня.

-Она же не говорит по-русски.

-Кузя! Чай скоро? - донеслось из её комнаты. Таня вздохнула, разулась и прошла к ней.

-Я догадывалась, что ты от нас что-то скрываешь... - сказала она, глядя на Хром. - Только не говори, что ты решил её споить...

Я замахал руками.

-Нет! Все не так, как ты думаешь! Мы правда ездили к дедушке. Правда?

-Да, да... - отмахнулась розоволосая и окинула равнодушным взглядом Таню. - Сережка гад...

Таня рассмеялась, сняла свою куртку и протянула мне. Я поковылял к порогу и повесил её на вешалку. Когда я вернулся, Хром и Таня уже сидели на диване.

-Татьяна Антипина, - представилась она. - Тебя-то хоть как звать, чудо?

-Такацуки Юки. Можно просто Хром.

-Забавное прозвище. А почему "Хром"?

-Да, тоже хотел поинтересоваться...

-Секрет, - ответила розоволосая. - Когда-нибудь поймете... Так меня называла сестра.

-Ты постоянно о ней вспоминаешь, - заметил я.

-Что поделаешь... Я живу в её тени. А ты... ты девушка Кузи?

Таня посмеялась.

-Когда-то ей была.

-То есть вы расстались... Но почему ты навещаешь его?

-Долгая история... Когда-то мы были хорошей парой. Помнишь, как первый раз подарил мне цветы? Ты был таким скромным мальчиком... Всё стеснялся, не решался... Все пытались отыграть идеального кавалера, а ты был просто самим собой...

-Да-да, - сказал я. - А ты не любила лжецов...

-Расскажите, - попросила Хром. Таня посмотрела на меня, и я кивнул.

-Все началось, когда меня перевели в десятый класс в школу, где учился Кузя. Поначалу мы не обращали друг на друга никакого внимания, и все текло своим чередом, но однажды в начале весны на контрольной нас посадили рядом. Тогда я и почувствовала...

-Покой? - спросила Хром. Таня удивленно посмотрела сначала на неё, потом на меня.

-Именно. Как погляжу, вы уже достаточно сблизились... - она на секунду остановилась, но потом поправила волосы и продолжила, - Не знаю, почему, но потом мне захотелось испытать это чувство снова, но просто так я подойти не могла. Я специально ждала, когда все займут свои места, и если Сережка опаздывал, а он делал это часто, я присаживалась к нему. Правда, если этот рыжий приходил, он всегда умудрялся увести его от меня на другую парту.

-Я заметил это сразу, - подхватил я. - И поначалу не понимал, почему ты так делаешь. Но, со временем я уже сам перестал отсаживаться, когда приходил он, мы начали друг у друга списывать, общаться, обменялись телефонами... И когда однажды я сказал Сереге, что хотел бы сидеть с Таней, он открыто сказал, что я в тебя влюбился. Тогда-то меня и перемкнуло - дружеская симпатия на проверку оказалось чем-то большим.

-Да-да, помню, как ты тогда себя вел, - сказала она и потрепала мои волосы. - Чаще молчал, а когда я что-нибудь спрашивала, всячески пытался уйти от ответа. Наверное, Серега ревновал, потому что опаздывать он перестал и всегда с самого начала занимал место рядом с тобой. И я начала терять это чувство... Начались летние каникулы, и я уже начала думать, что у нас ничего не получится... И ты позвонил. Помнишь этот день?

-Честно? - спросил я.

-Честно.

-Извини... смутно... Парк, ты с гитарой, я с цветами... ясное небо...

-Кузя, ты - человек-склероз! - обиженно сказала она.

-Хм... Есть идея, - прогнусела Хром и достала из кармана список. - Пиши!

-Что это? - спросила Таня.

Я взял ручку и вписал: "Парк", "Таня".

-Стоит освежить память, - сказал я. - Как насчет поездки в парк?

-Свидание? - спросила Таня.

-Конечно, нет. Просто сегодня я понял одну вещь... Мне нужно вспомнить все, что было. Иначе я увязну в этой серости. Поможешь?

Таня оглянула нас.

-Ну... Если Хром с нами поедет, то за. Мало ли что у тебя на уме...

-А я бы так и так поехала! - ехидно сказала Хром и взяла у меня список.

Отредактировано Joe (18-05-2011 19:30:47)

Пункт 8. Почему мы не расстались

Со стороны все выглядело именно так - девушка признавалась парню в любви и дарила ему цветы. Бред, глупость! Я должен был находиться в очень неловкой ситуации. Но почему же ни на моем, ни на Танином лице не было ни тени настоящего смущения, никто не покраснел, никто не отошел назад? даже Хром стояла рядом, скрестив руки, как будто все шло по плану.

Все было просто.

Это была та глупая фраза, которую я сказал ей тогда. И сейчас я слышал эти слова от неё. Не знаю, о чем они болтали, пока я тщетно пытался найти цветы и где она достала букет, но, судя по всему, Хром решила поменять нас местами и отправить в прошлое. И то, что происходило между нами, было не более, чем актерской игрой.

-Тань... Я так ждал этих слов... - сказал я и принял цветы, затем вполголоса добавил: - Теперь я должен кинуться тебе на шею...

-Все, все, стоп! - сказала она. - Вижу, ты все вспомнил. - Она присела на край фонтана, и я сел рядом с ней. Хром, как будто играя в детектива, встала перед нами, не меняя позы.

-Да, правда, тогда был жаркий летний день и небо было ясным. А сейчас - под ногами лужи, на небе тучи, в общем, все уныло...

-Что же сделало тебя таким пессимистом?

-Я не пессимист, я реалист. Хром, спасибо, - сказал я.

-Это еще не все, - ответила розоволосая. - Как вы начали встречаться, я поняла. А как вы расстались?

Кажется, я начал понимать её тактику и весь её список. До сих пор в нем фигурировали места и люди, которые так или иначе принесли мне и боль, и радость. Вот и сейчас она затронула достаточно неприятный момент.

-Может, не будем об этом? - предложил я.

-Сделка есть сделка, - ответила она. - Ты не против? - спросила она у Тани. та наклонила голову и положила руки на колени.

-Не думаю, что это будет так болезненно... Но постараюсь, - ответила она. - Сейчас, когда я пытаюсь заглянуть в прошлое, я понимаю одну простую вещь, которая обрекла наши отношения на провал с самого начала. Мы слишком сильно похожи. За все время мы ни разу не поссорились, и, хотя наши интересы и были довольно разными, мы были людьми одного сорта. Со временем я начала это понимать - да, мы гуляли, развлекались, встречались но это было... слишком идеально. Мне, с одной стороны, хотелось чего-то безумного, чего я не могла себе позволить, но если бы Кузя пошел на что-то в духе пения песен в общественных местах, то я бы потеряла то, что чувствовала рядом с ним с самого начала. Покой. Странное дело - ни я, ни ты не могли измениться, но каждый из нас хотел этих перемен. Ведь так?

Я кивнул и продолжил:

-Так и получилось - наши отношения просто изжили себя, и когда мы были рядом, я чувствовал себя стариком, который прожил яркую жизнь и сейчас спокойно доживает свой век с любимой старухой. Мне было сложно признаться в этом, но Таня сама сделала первый шаг. Она пришла ко мне домой, мы пообедали вместе с родителями, и она сказала, что мы должны остаться друзьями. Знаешь, что было самым странным? - обратился я к японке.

-Что? - спросила Хром.

-В этот момент я почувствовал облегчение.

-И я, когда ты согласился.

-Но ты пришла на следующий день, так ведь?

-Конечно. У меня были сомнения, и я решила придти к человеку, который мог их развеять, - она улыбнулась. - Мы действительно остались друзьями.

Мы немного посидели молча. Хром мечтательно разглядывала мой букет, и я отдал его ей.

-Давно мне цветов не дарили, - сказала она. - Кстати, а зачем ты взяла гитару?

-В прошлый раз я на ней тоже ничего не сыграла, - призналась Таня. - Но, кажется, кое-кто кое-что должен повторить!

-Нет, только не это! - опустив голову, взмолился я. Но Таня расчехлила гитару и протянула её мне. Новенькая, импортная, сияющая черным лаком, свежий гриф, лады почти не потерты... Я провел по струнам. Настроена просто идеально. Я зажал вторую струну на четвертом ладу и посмотрел на Таню. Та улыбнулась.

-Начинай.

Ми-ре-ми-ре-ми-си-ре-до-ля... Старая мелодия, которая частенько звучала из динамиков радио и телевизора. Она была написана Бетховеном Бог знает когда, но люди до сих пор её помнили. Хотя, мало кто знал её название. Да, это была та самая Fur Elise, которую мы когда-то с ней разучивали. Когда я закончил, девушки поапплодировали, мне пришлось встать и поклониться. Хотя, по-моему, я сыграл весьма неважно. Пару раз сбился с ритма, пару раз взял не ту ноту, но...

-С душой, это главное, - сказала Таня. Настоящий музыкант. Я протянул ей гитару, она спрятала её в чехол, и мы поднялись. Хром достала из кармана список и ручку.

-Что бы взять с тебя в качестве платы?

Таня толкнула меня в бок и, улыбнувшись, кивнула.

-Хром... У Тани случайно завалялось два билета на один концерт классической музыки, где она будет выступать. Может, сходим вместе?

-Другими словами, ты хочешь предложить билет в качестве платы... - Хром задумалась, я замолчал. - Ладно, принято! - она вывела в третьем столбце слово "Билет", а в четвертом поставила галочку. Убрав листок и ручку, она протянула букет с хризантемами мне.

Мы шли по мокрому асфальту, над нами было серое небо, и взгляды прохожих были устремлены на меня. Точнее, на цветы, которые, подобно Солнцу разгоняли окружающую нас серость, которые я нес в руках, будучи в окружении двух девушек. Я многое забыл, я многое хотел вспомнить, и вместе с этими цветами, благодаря Тане и Хром, в мою жизнь вернулся желтый цвет. Цвет моего самого первого свидания.

С Таней мы разминулись на остановке - она сказала, что дома её ждут дела. Она вышла из машины, и, помахав нам рукой, отправилась к себе.

Уже темнело, день клонился к вечеру, Хром заняла место за компьютером и включила какую-то игру, а я достал из шкафа вазу, наполнил её в ванной водой, поставил туда цветы и оставил у себя в комнате. Затем пошел на кухню заниматься нашим ужином. В морозилке оставалось несколько селедок, и я решил пожарить рыбу. Приготовление рыбы, вообще, дело достаточно неблагодарное. Один раз мы с отцом отправились на рыбалку и наловили ершей. Трудная штука - очистить от чешуи их было практически нереально, и уха тогда у нас получилась весьма посредственная. С тех пор я и не люблю готовить рыбу.

С горем пополам, селедка была готова. Достав два зубчика чеснока, я мелко их нарезал, и посыпал её. В буфете я откопал кориандр, и блюдо было полностью готово.

К слову о приправах. Я еще помню времена, когда специи в магазинах продавались по отдельности. То есть приходишь в свой отдел - на прилавке анис, базилик, корица, в воздухе витает чудесный запах и так и хочется что-то купить и попробовать. Но первый блин всегда комом, и однажды мать меня долго ругала за то, что я посыпал котлеты анисом. Но со временем я научился смешивать приправы, как положено и понял, что к каким блюдам идет. У меня получалось почти как у матери. Но сейчас все эти приправы найти было сложно. Вместо старых магазинов с продавцами и прилавками появились большие супермаркеты с кассирами, и в отделе приправ гордо красовались пакетики "Для супа", "Для шашлыка", "Для чего-то там еще", укроп, перец и еще что-нибудь. И никакого аниса, базилика, корицы... Ну, разве что изредка появлялись. Как ни крути, по части приправ люди обленились...

-Рыбка! - обрадовалась Хром, когда я зашел к ней с тарелкой. - Спасибо.

-Любишь рыбу?

-Конечно! Это, конечно, не суши, которые готовил дядюшка, но, думаю, сойдет. Кстати, хотела спросить, хризантемы - это твои любимые цветы?

Я задумался.

-Вряд ли... Да и вообще, сомневаюсь, что у меня есть любимые цветы. А у тебя?

Хром развернулась ко мне на стуле, и, подперев голову руками, мечтательно уставилась куда-то в стену.

-Гортензии... Синие - самые красивые...

Пункт 10. Первые вести

Пятница. Утро. Хром откопала в своем гардеробе черную юбку, в её стиле, в складочку и белую блузку. На её плечах был скромный черный приталенный черный пиджак с вертикальными белыми полосками. Выглядела она вполне цивильно, однако её розовые волосы делали всю картину просто комической. Я еле сдерживал смех, глядя на неё. Мне же нужно было долго копаться в гардеробе, чтобы найти что-то приличное. Пришлось залезать на верх шкафа, чтобы снять оттуда свои вещи с выпускного. Хром, наблюдая за тем, как долго я копаюсь в своих вещах в её комнате, тихонько посмеивалась. Но, наконец, я с адским усилием нашел тот самый пакет из обувного, внутри которого были сложены белые рубашки, черный пиджак и брюки. За три года лежания без дела они почти не испортились, разве что слегка пахли нафталином.

-Придется постирать и погладить, - посетовал я, взял пакет и уже собирался отправиться в ванную.

-Погодь. Если ты сейчас уйдешь их стирать, я даже не увижу тебя в парадной форме.

-А хочется?

-Ну... Хочу посмотреть на одну деталь.

-Временами я тебя совершенно не понимаю...

-Ну пожалуйста...

-Ладно, ладно, - ответил я и ушел к себе переодеваться. Скинул халат, надел черные брюки, белую рубашку, верхнюю пуговицу, естественно, не застегнул, сверху накинул пиджак, обул тапочки на босую ногу и в таком виде прошел в комнату к розоволосой. Я открыл дверь. Та прикрыла улыбку рукой и посмеялась.

-Тапочки есть. А самой важной детали нет... Ладно, я тебя увидела, что-нибудь придумаю, - она подняла руки и сделала "рамку" из пальцев, через которую смотрела на меня. - Думаю, черный с синими полосками будет как раз...

В дверь кто-то позвонил. Я вышел к порогу, открыл её и, там, естественно, был Серега. Наш вид его, похоже, впечатлил, поэтому он долго стоял за дверями и боялся войти, глядя то на меня, то на Хром.

-Это... Горько! - бравировал он, - А... когда мальчишник?

Мы с гостьей переглянулись и засмеялись. Серега, как обычно, все неправильно понял и попытался из этого сделать шутку.

-Проходи давай. Чай стынет, - сказал я.

-Ну и запашок... - сказал он. Да, нафталином от меня все-таки воняло... - Не, серьезно, а что вы так с самого утра вырядились?

Я закрыл дверь, прошел на кухню и налил чай в заранее заготовленные чашки.

-У Таньки сегодня вечером концерт. Вряд ли туда можно будет пойти в джинсах.

-У Таньки? И я узнаю все последним?

-Ну, звиняй, свободных мест нет.

Серега подозрительно осмотрел нас. Кажется, сейчас его мозги должны были заработать.

-Стоп. Вы едете туда вдвоем?

-Ну да, - ответила Хром. - А что в этом такого?

-Подозрительно все это, очень подозрительно... А мне можно?

-Говорю же, свободных мест нет. Вход по билетам, - монотонно произнес я. Серега отхлебнул чая и опять задумался. Казалось, было слышно, как трещат шестеренки в его голове.

-А... откуда они у Вас, Такацуки-сан?

-Кузя дал, - быстро ответила Хром, - Два билета - нам двоим.

-А тебе кто их дал?

-Догадайся, - сказал я.

-Понятно... Таня... Дружище, а почему именно Такацуки-сан, а не мне?

Я похлопал Серегу по плечу.

-Понимаешь... такое дело... Я был ей должен.

-Должен? За что?

-Химицу дес, - ответила Хром. Этой фразы я не понял, но Серега вздохнул и опустил голову.

-Понятно... Все у вас одни секреты... Такацуки-сан пойдет в таком виде в универ или соизволит переодеться?

-Переодеваться незачем, - ответила Хром. - Занятия заканчиваются в два-тридцать, концерт в три. Прямо из универа и поеду. Кузя, не опаздывай.

-Постараюсь.

Мы позавтракали, Хром зашла в свою комнату, взяла свой портфель, обула свои черные туфли на каблуках, накинула куртку, надела очки и шапочку и вместе с Серегой ушла. Я закрыл дверь и уже начал готовиться к Великой Грандиозной Большой Стирке Выпускной Формы, но через дверь я услышал её голос. Он шел откуда-то снизу, эхом отражаясь от стен.

-Кузя! У тебя, кажется, письмо в ящике!

Я открыл дверь и крикнул вниз:

-Правда?

-Угу, - послышался голос Сереги.

-Ща, сгоняю, - сказал я, взял ключи и клюшку и спустился на площадку между первым и вторым этажом, где располагались почтовые ящики. Серега и Хром ждали меня там.

-Быстро ты, - подметила японка.

-Хм... - задумался я. - Странно, нога почти не болит... Только что заметил.

Я открыл ящик и вынул оттуда достаточно необычный конверт. Белый, с красной печатью, на марке было изображено какое-то здание вроде нашего дворца культуры. Продолговатое, с небольшими "башенками" по краям, а над входом возвышался купол. Где-то я его видел... На конверте все было написано по-немецки, но среди этих слов я различил свой адрес. А также слово "Hamburg".

-Гамбург... Так вот где они находятся, - сказал я.

-Рейхстаг вроде в Берлине, - сказал Серега. - Открывай, что там?

Открывать конверт мне было страшно. В конце концов, прошло слишком много времени с момента аварии, и там могло быть все, что угодно. Конечно, я надеялся, что с отцом все в порядке, и это молчание было вызвано задержкой почты, но дата на конверте была поставлена всего лишь неделю назад. Я застыл на месте, не зная, что делать.

-Кузя... - произнесла Хром.

-Все в порядке. - Я надорвал уголок конверта и оторвал кусочек бумаги. Оттуда я достал свернутый лист формата A4, и раскрыл его. "Поэтому постарайся быть аккуратнее..." Нет, это не та сторона. Перевернув листок, я жадно впился в текст.

-Кузя...

-А? Да, да... "Здравствуй, Андрюша, извини, что так долго не писала. Здесь нужно заполнять конверты на немецком, а я его совершенно не знаю, да и знакомых здесь не было, поэтому мне пришлось купить здесь словарик, прежде чем я что-то смогла сделать. Поэтому извини, наверное, ты сильно волновался. Теперь об отце.

После того, как ты уехал, мы еще две недели лежали в Ростове, пока отец не пришел в сознание. У него выявили перелом позвоночника и сильное сотрясение мозга - он не мог ходить и часто заикался, когда говорил. Он дал свое согласие на лечение в Германии, поэтому к концу сентября нас направили в Гамбург. Здесь он постепенно пошел на поправку, ему сделали операцию и сейчас он заново учится ходить. Врачи говорят, это может затянуться еще на два месяца. Странно все это - врачи говорят мне о его состоянии на английском, а он переводит. Голова работает - уже хорошо, а ноги как-нибудь приложатся"

Я облегченно вздохнул. Хром улыбнулась и встала за моей спиной, глядя на письмо.

-"Как ты понимаешь, мы здесь надолго. Пока все хорошо - город красивый, большой, я снимаю квартиру в одном из спальных районов и потихоньку вникаю в местные порядки. Полицейские тут похожи на наших военных, много молодежи, да и встретить наших здесь можно довольно часто. Я познакомилась с семьей эмигрантов, они тут уже обжились, все мне объясняют, с почтой помогли - мы здесь не пропадем, можешь за нас не волноваться.

Как дела у тебя? Уже учишься или все еще лежишь дома? Как твои друзья? Понимаю, со сломанной ногой мало что можно сделать", - я перевернул страницу, - "Поэтому, постарайся быть аккуратнее, не стесняйся к ним обращаться. Да, отец просил прислать наши свадебные фотографии, они в баре в коробке из-под зефира. Не все, конечно, хотя бы парочку, там, где мы рядом с вечным огнем. И напиши, как ты там живешь, как Сережка, как Таня, Катя, как учителя. Очень хочется вернуться поскорее, но, пока отец ходит на костылях, я не могу его покинуть. Да, не знаю, поймешь ли ты адрес отправителя, поэтому обратный я написала в конце письма.

Будь здоров, не кашляй!

Мама"

Далее, внизу листа, был написан адрес в Гамбурге, где она и жила. Серега похлопал меня по плечу, а Хром, улыбаясь, взяла за руку. Я чувствовал облегчение. Я понимал, что отцу сейчас плохо, но то, что он поправляется было очень хорошей новостью.

-Чувак, все хорошо, что хорошо кончается. Рад за тебя!

-Кузя, все будет хорошо, - поддержала меня Хром. - А что за вечный огонь?

-А, это... У нас на Автозаводе есть... На Комсомольской, чтоли... А папа с мамой отмечали свадьбу наверху, поэтому на всех их фотографиях - Горький советского образца. В том числе, вечный огонь. Это в Кремле.

-Давно мы там не были, - сказал Серега. - Надо как-нибудь собраться, взять пивка, как в старые добрые времена и погулять.

-Хм... - задумался я. - Хром, список при тебе?

-Да. А что?

-Дай-ка. И ручку заодно.

Она залезла в карман и достала список, затем сняла портфель и взяла из него ручку. Я взял их, приложил листок к стене и записал: "Кремль", "Серега". Хром посмотрела на мою запись, потом на Серегу, потом на меня.

-Уверен? - недоверчиво спросила она. - Не хочу с ним ехать.

-А... это вообще что было? - спросил Серега.

-Да так, та вещь, за которую я расплатился билетом. Такацуки-сан хочет приобщиться к моим воспоминаниям, ведь так? - спросил я, пригнувшись, оперевшись двумя руками на клюшку и хитро прищурившись. Хром поморщилась, взяла листок и ручку, убрала их и выдохнула:

-Ладно. Но это только потому, что тебе пришли хорошие вести.

-Спасибо! Ладно, в три на Бекетова. Дорогу не забудешь?

-Сорок третий, двадцать шестой, вторая остановка после поворота, я помню...

-Ладно, давайте. Надо ответ строчить, - сказал я и выпрямился. - Представляю, как удивятся отец с матерью, когда узнают, с кем я живу...

Хром и Серега посмеялись. Я пошел наверх и махнул им рукой. Хром улыбнулась и помахала мне, Серега что-то фыркнул, покачал головой и пошел вниз.

-Хорошее начало хорошего дня, - прошептал я напоследок.

Пункт 12. Треугольник

Времени у меня оставалось мало, поэтому на ужин я приготовил щи и картошку с тушенкой. Когда все остыло, я убрал еду в холодильник и пошел одеваться. В одном пиджаке мне бы было довольно холодно, но его полы, зараза, выглядывали из-под куртки, поэтому их пришлось завернуть внутрь. Достав с верхней полки черные туфли на шнурках и отполировав их до блеска лаком для обуви, я обулся, надел кепку и вышел. На часах было без четверти два. Клюшку я решил не брать.

Что ж, проблема пробок не обошла наш город стороной. Пришлось постоять на Пролетарке - это кольцевое движение на перекрестке уже давно стоило переделывать, оно не выдерживало проходящий поток транспорта - потом такая же стоянка на Новикова-Прибоя вплоть до Карповской церкви. В принципе, это была обычная ситуация в разгаре дня, поэтому, я не пожалел, что вышел пораньше. Кроме того, на середине моста случилась авария - грузовик слегка поцарапал легковушку, проезжающую по соседней полосе, в результате чего дорога на некоторое время превратилась из трехполосной в однополосную. "Наверное, я неудачник", - подумал я, но после затора движение наладилось, и через двадцать минут я уже был у здания колледжа. Я уже бывал тут пару раз, поэтому ориентировался достаточно хорошо. На часах было без двадцать три - в это время у нас заканчивались занятия, оставалось только подождать, пока Хром соизволит сюда подъехать. Присев на лавочку на остановке, я стал просто наблюдать за транспортом и людьми. Автобусы, троллейбусы, маршрутки - кто-то куда-то торопился, кто-то шел вперед, кто-то назад, старушки толкались перед дверями, а молодежь все равно успевала прошмышгнуть перед ними. И из одного из этих автобусов должна была сойти она. Не думаю, что она закажет такси для такого короткого путешествия. Я проверил билеты в карманах - оба на месте. Время уже подходило к трем, концерт начинался в три-двадцать, а нужно было еще успеть занять свободные места, но её все еще не было. Я поднялся и прошел внутрь. Ничего не изменилось - раздевалка слева, расписание справа. Отдав свою куртку, я поправил пиджак и прошел по белой лестнице наверх, к залу.

Она уже была там. Не одна. Рядом с розоволосой в темных очках стояли Серега в своем свитере и джинсах и Таня. Таня выглядела очень даже красиво - гладкая черная юбка длиной чуть ниже колен, скромные черные туфли с черными цветочками из кожи на носках, в центре которых были какие-то зеленые камешки, под цвет её глаз, гладкая белая блузка, галстук-бабочка и черный приталенный фрак с вертикальными белыми полосками. Весь этот прекрасный образ дополняла серебристая заколка в виде цветка с таким же красивым зеленым камнем посередине в её волнистых черных волосах.

-Отлично выглядишь, - сказал я, приблизившись к ней. Она обняла меня, и я поцеловал её в щеку. Простой, дружеский поцелуй, но Хром почему-то злобно посмотрела на меня.

-Спасибо. Как видишь, нас слегка многовато... - сказала Таня.

-Да! Я не собираюсь сидеть дома, пока вы развлекаетесь! - выпалил Серега.

-Я пыталась его отговорить, извини, - сказала Хром.

-Но кому-то придется отправиться домой... - сказал я.

-Да, Сереж, будь мужчиной! - сказала Хром.

-Такацуки-сан, зачем так жестоко...

-Фи! - Хром достала из своей сумочки какую-то черную тряпку и развернула её. Это был галстук. Черный, с синими диагональными полосками, по виду куплен точно не на рынке. - Мы прогуляли последнюю пару, чтобы купить. Пригнись-ка...

Я нагнулся, она опустила пиджак мне на плечи, развернула ворот рубахи и накинула галстук мне на шею. Забавно, со стороны можно было подумать, что она меня обнимает, наши лица были близко настолько, что я чувствовал её дыхание, а она вязала какой-то замысловатый узел у меня на шее. Но наслаждался эти состоянием я недолго - она слишком сильно его затянула, чуть не придушив меня.

-Никаких фантазий! Я просто завязываю галстук, - предупредила она меня.

-Да, да, ничего личного, только сделка. Спасибо, Хром.

-То-то же!

Серега все еще не знал, что делать. Но решение нашей проблемы появилось само собой. Таня попросила меня отдать ей билеты. Я послушался, и она раздала их Сереге и Хром.

-Чего?! - выкрикнули мы почти хором.

-Успокойтесь. Кузя, я могу провести тебя за сцену, - она запустила руку во фрак и достала оттуда треугольник и что-то вроде студенческого билета. - Я договорилась с Сашкой, он сейчас на сцене, в общем, ты будешь за всем наблюдать из-за кулис.

-Я не хочу сидеть с ним рядом, - сказала Хром и недовольно покосилась на Серегу.

-Все в порядке, - ответил он. - Такацуки-сан, вы меня не заметите...

Хром скромно, как будто смущаясь, склонила голову, медленно сделала пару шагов в его сторону... Я знал, что сейчас будет.

-Серега, беги!

-Чего? - Хром наступила каблуком ему на ногу. - Ай-яй-яй! Ты чего?

-Чтобы не приставал!

-Таким макаром мы оба будем с клюшками, - заключил я. - Ладно, скоро начнется. Не скучайте, - сказал я.

Таня дала мне треугольник и карточку и провела меня за кулисы. Здесь было множество музыкантов совершенно разных мастей - трубачи, скрипачи, даже несколько баянистов и балалаечников, вокруг царила суматоха, и каждый играл на своем инструменте свою мелодию - и весь этот звук сплетался в просто невооборазимый хаос. Таня шепнула мне на ухо:

-Привыкай, перед большим концертом всегда так.

-Кто бы знал... Знаешь, мне как-то неловко. Все с такими серьезными инструментами, один я с треугольником...

Таня хихикнула.

-Давай сюда. Перед началом пройдешь в зал, и никто тебя на заметит. Надеюсь, твои друзья заняли тебе место.

-Понятно... А сколько будет длиться концерт? А то, как погляжу, присесть тут особо негде...

-Два часа. Три отделения по сорок минут с перерывами на пятнадцать - не такой он уж и большой. Да и свою соседку ты заметишь сразу.

-А?

-Я про Хром. По-моему, сегодня именно она будет в центре внимания. Ну, все, иди в зал. Скоро начинаем.

Я прошел мимо занавесок и, стараясь не привлекать к себе внимания, сошел по ступенькам вниз. Розовое пятно я заметил где-то в конце зала и двинулся туда. Они сидели на предпоследнем ряду, и он был почти свободен. Они о чем-то болтали и почти не заметили, как я подошел.

-А я говорю, зеленые полоски совсем бы не подошли...

-Зато сколько бы сэкономили...

-Жмот.

-Такацуки-сан, зачем так жестоко... Кузя то, Кузя сё, а я как будто совсем полный ноль... Вот мне ты галстук никогда не купишь!

-Кузя мне готовит, причем очень хорошо готовит. А ты?

Я кашлянул, чтобы эта парочка обратила на меня внимание. Серега виновато опустил взгляд и почесал голову. Хром же радостно похлопала по креслу рядом с ней.

-Вот и Кузя! Присаживайся!

Я послушно занял место. Серега отвернулся и пробубнил:

-Вот почему рядом с ней, а? Всю жизнь - друзья не разлей вода, а сейчас появляется Такацуки-сан, и ты больше времени проводишь с ней. Даже на пиво тебя теперь не вытащишь...

-Хром... Поменяемся?

-С радостью!

Мы поменялись местами, и я теперь сидел между Серегой и ней. Я похлопал его по плечу.

-Дружище, расслабься. На концерт все-таки пришли...

-Да-да.

Свет погас, в зале стихло, и на сцену в белом костюме вышел конферансье. Сначала оркестр исполнил "Времена года" Листа. Акустика здесь была просто шикарная, звук, почти ничего не теряя, долетал даже до наших рядов. Хром внимательно смотрела на сцену, наблюдая за музыкантами, а Серега, закинув ногу на ногу, равнодушно оглядывал окружающих. Вот зачем он сюда пришел? Но, мы были здесь втроем, рядом - и это был очень светлый момент в нашей жизни. Но классика мне быстро наскучила, и единственное, что держало меня в зале - это Танино выступление.

Она вышла на сцену в конце второго отделения. Рабочие вынесли большой черный рояль, она поклонилась публике и присела за круглый стул. Тишина. Она нажала ногой на педаль, и по залу разнеслось - ля-соль-ля... соль-фа-ми-ре-до-ре... Это было необычно - она ловко перебирала пальцами по клавишам рояля, и знакомая мелодия в необычной обработке разносилась по залу. Но сюрпризы на этом не закончились - вскоре на сцену вышли скрипачи, раздались ударные, и классическая музыка превратилась в нечто совершенно необычное. Девять минут рояль спорил со скрипками, и все это было настолько... виртуозно, что я даже не мог представить, что такое вообще возможно. Мы с Хром не отрываясь наблюдали за этим действием, да и Серега не остался равнодушным. Зал молчал. После того, как отзвучала последняя нота, все дружно встали и зал взорвался овациями. Конферансье вышел на сцену и взял Таню за руку.

-Иоганн Себастьян Бах. Токката и фуга ре-минор, переложение для фортепиано и скрипки. Автор обработки - Татьяна Антипина!

Таня еще раз поклонилась. По залу пронеслись удивленные возгласы. Никогда бы не подумал, что она способна на такое... Таня отыграла еще две пьесы из "Хорошо темперированного клавира" с поддержкой скрипок, и они звучали не хуже. Но "Токката и фуга" мне запомнилась куда лучше.

После концерта мы встретились на входе.

-Ну, как? - спросила Таня.

-Ты была великолепна! - сказал я. - Это правда, что ты сама это придумала?

-Не совсем. Просто мне изначально предложили сыграть токкату на органе, но я отказалась - это, все-таки, слегка другой инструмент для меня. Поэтому я нашла ноты для фортепиано и выучила их, но она звучала довольно куце... Поэтому я взялась за карандаш и бумагу и дописала партию для скрипок и ударных. Преподаватель сначала отнесся к этому с недоверием, но ребята решили меня поддержать, и мы сами выучили эту пьесу. Когда мы сыграли её на пробном выступлении, преподаватели оценили мои старания и позволили сыграть её сегодня.

-Ух ты... - произнесла Хром. - Как все запутано... Но было так классно!

Таня потрепала Хром по голове.

-Правда? Тебе понравилось? Никогда бы не подумала, что ты любишь классику...

-Йоко ходила в музыкальную школу и часто играла дома. Почти как ты.

-А на чем она играла? - спросил Серега.

-На скрипке. Она вкладывала всю душу в игру...

-Думаю, мы бы с ней сыгрались, - мечтательно сказала Таня. - Ладно, пора по домам.

-Сейчас, вызову такси, - сказала Хром.

-Да ладно, на автобусе доберемся, - сказал Серега.

-Не стоит... Зачем тебе платить за нас? - спросила Таня. Я отмалчивался.

-Все равно это пойдет из счета Кузи, так что не волнуйтесь, - ответила Хром, хитро посмотрев на меня.

Я покачал головой. Розоволосая набрала телефон, и через пять минут к остановке подъехал белый "Фольксваген" с шашечками. На этот раз я сел спереди, а Серега же был в окружении двух дам - и через зеркало заднего вида я наблюдал блаженную улыбку на его лице.

-Сбылась мечта идиота... - тихо сказал он.

Пункт 14. Квадратная Земля

Ложь - может ли подобное понятие использовано во благо? Кажется, точный ответ на этот вопрос найти невозможно. Мы можем приврать ради получения какой-нибудь выгоды, и эта выгода для нас будет благом. Однако стоит правде всплыть наружу, как все это благо рушится. Можно солгать ради кого-то близкого, ради окружающего коллектива, ради спасения мира, на худой конец, но самая страшная ложь - она же самая глубокая - когда человек обманывает самого себя. Впрочем, не будем углубляться в подобные глупости.

Прошел уже добрый месяц с того дня, как Хром подселилась ко мне. Со своей проблемой она как-то справилась, и продолжала донимать меня своими хозяйскими повадками. Однако, в её, то есть бывшей моей комнате, до того, как я провернул фокус с пауком, царил нешуточный бардак. Я часто говорил ей, что пора бы и прибраться, однако она только отмахивалась и говорила что-то вроде

-Мой бардак - мой порядок!

Честно, японцы всегда казались мне более педантичными. Она умело сломала этот стереотип.

В общем, мы начали привыкать друг к другу. Она стала реже говорить о том, что же сейчас творится в её душе.

-Знаешь, с незнакомым человеком говорить гораздо легче. Вот расскажешь ему, что от тебя сбежала кошка, твой парень улетел на Марс и женился на марсианке, что тебя выкинули с работы - он выслушает и забудет. И тебе хорошо, когда есть с кем выговорится, и ему все равно - все равно забудет. Так что извини, ты итак уже слишком глубоко залез.

Несносная девчонка, что еще сказать. То тянется ко мне, то отталкивает. Но я смотрел на её капризы сквозь пальцы.

Каждый день проходил продуктивно - готовка, уборка, стирка, уроки. Для кого - неё или меня - я так и не понял, однако каждый день проходил действительно продуктивно. И вот, однажды вечером я, уставший, плюхнулся на кровать. Меня сильно клонило в сон. Не тут-то было... Она зашла в мою комнату.

-А поесть?

-Рррр...

-Что?

-Ты, - я начал загибать пальцы, - не готовишь, не убираешься, все время только сидишь, уткнувшись носом в компьютер или читая свои книжки. По магазинам я хожу один, даже весь мусор выбрасываю сам. Вся домашняя работа лежит на мне. Могла бы и помочь. А ты только и делаешь, что что-то требуешь...

-Бедненький... - издевательски сказала она. - Как же ты до меня со всем этим справлялся...

-До тебя я жил один и это было в порядке вещей. Сейчас же мне приходится готовить на двоих, а убираться - так вообще, за всю Японию!

-Чего же ты хочешь?

-Чтобы ты как-нибудь более уважительно относилась к моим стараниям, Хром-сан...

-Сан? О как... Ладно, что я сейчас должна сделать?

-Загляни в холодильник.

Она ушла, ненадолго оставив меня в покое. Я успел прилечь и выдохнуть. Потом она зашла снова.

-Пусто.

-Понимаешь, к чему я?

-К тому, что ты должен сходить в магазин.

-К тому, что Мы должны сходить в магазин.

-Ой, у меня голова болит... - сказала она и приложила руку ко лбу.

-Не смешно.

Она долго стояла в раздумьях.

-Ладно, Андрей-сан, я согласна. Только не обессудьте потом.

-За твои деньги - любой каприз.

-Ну-ну... - протянула она и ушла к себе.

Я одел свои старые серые джинсы, футболку и серый свитер, нацепил на себя свою куртку, взял пакеты, клюшку и стал дожидаться её у порога. Она появилась через десять минут. На ней были те же юбка и блузка, какие были при нашей первой встрече. 

-На улице похолодало. Не замерзнешь?

-Нет. Может, по мне и не видно, но здоровье у меня крепкое!

-Верю на слово.

Наконец, мы вышли на улицу. Она постоянно держалась за моей спиной.

-Тебя здесь кто-то обижает? - спросил я.

-Н... нет, - тихо выговорила она. Просто не люблю находиться в центре внимания.

Действительно, её розовая прическа, к которой я уже привык, сильно выделяла её из толпы.

-Сама виновата.

Она только показала язык. Мне почему-то захотелось её сфотографировать.

Бабки-"лавочницы" косо на нас смотрели, и мы не могли этого не заметить. Сначала долго и упорно пялились на нас, затем поворачивались друг к другу и начинали о чем-то шептаться. Меня это сильно раздражало, да и Хром тоже. 

-Опять будут сплетни пускать... - сказала она.

-Ну, главное дать им как можно больше знать.

-Что? Глупость...

-Нет. Надо сделать так, чтобы у них создалось впечатление, что они все знают. Тогда сплетен будет меньше.

Она подняла глаза вверх, обдумывая мои слова.

-Вот например, ты знаешь о том, что земля круглая?

-Конечно. Кто этого не знает?

-А представь, что ты этого бы не знала. Тогда она могла бы быть и плоской, и квадратной, и вообще красно-серо-бурмалиновой. И были бы только сплетни по этому поводу. Но так как мы знаем, что земля круглая, никаких сплетен нет.

-Вроде поняла, - сказала она и улыбнулась.

-Кстати, земля правда квадратная, - сказал я.

-Почему?

-Ты видела карту мира? Она же квадратная!

Она посмеялась и мы пошли дальше.

В магазине он постоянно бегала от полки к полке, норовясь прибрать то какие-нибудь конфеты, то какие-нибудь шампуни. Приходилось относить это обратно на полки, но тележка за это время успевала заполниться какой-нибудь дребеденью вроде печенья или зефира. 

-Ты уверена, что сможешь все это съесть?

-Хм... Нет.

-Тогда зачем ты все это набираешь?

-Просто мне это все так приглянулось...

Обычно поход по магазинам занимал у меня максимум полчаса. С ней я проторчал там часа полтора. Она долго рассматривала аквариум с карпами, однако тыкнуть в меня и попросить купить не решилась. Долго торчала в отделе бытовой химии, пытаясь что-то для себя выбрать.

В итоге, когда мы избавились от всего лишнего, в тележке оказался пакет с мороженой рыбой, два пакета пельменей, десяток пакетиков специй, буханка ржаного и батон, два пакетика крабовых палочек, две банки зеленого горошка, колбаса, сыр, кетчуп с майонезом, мороженая курица, банка шпрот, какой-то женский шампунь. Кроме того, для себя она взяла несколько баночек йогурта, тюбик с васаби, корейской моркови, пиццу для приготовления в микроволновке (которой у нас дома не было), краску для волос, и, как ни странно, мелки, которые она почему-то долго выпрашивала. Ну и по мелочам: печенье, зелень. 

Наконец мы подошли к кассе. Как я и предполагал, денег у меня не хватило. Она показательно прошла вперед, достала свой кошелек и расплатилась за все. Я заметил, как обстановка вокруг меня становится какой-то мрачной. Как на меня смотрят покупатели и кассиры.

-Может, я заплачу за свою часть? - сказал я Хром на ухо. Но она просто покачала головой. Похоже, все затевалось именно ради этого момента.

В любом случае, когда мы вернемся, холодильник будет набит под завязку. Это не может не радовать. Нет, мое настроение не было испорчено, скорее, я находился в каком-то смятении. Но одна из лавочных бабок, баба Маша, как её называли, наверное, решила испортить мне его окончательно.

-Что, отец в больнице - так можно и девок к себе водить, а?

Я наклонился к Хром и шепнул ей на ухо:

-Смотри и учись.

Она кивнула. Я посмотрел на бабку.

-Да, - твердо и уверенно ответил я.

-И что, среди наших девок нормальных нет, что ты с какой-то китаянкой якшаешься?

-Нет.

-И не стыдно тебе, а? Такой молодой, и так распустился!

-Нет.

Бабка что-то пропыхтела в ответ, повернулась к своим, и они начали что-то обсуждать. Как обычно, про молодежь и тому подобное. Мы с Хром зашли в подъезд. На её лице появилась улыбка. Затем она зажмурилась и рассмеялась.

-Ты гений! Всего два слова и такой эффект! Ай-ай-ай, - пригрозила она пальцем, - не стыдно обманывать старушек?

-Да ну их, пусть болтают, о чем хотят. Все равно им почти никто не верит. А так хоть свои нервы сэкономим.

-Хм... Ты сейчас ведешь себя как взаправский серый кардинал.

-Или просто, как положено громоотводу.

Мы дошли до дома, разложили продукты по полочкам, я принялся за готовку. Она сейчас должна была уйти к себе в комнату, но в этот раз она стояла передо мной, протягивая мне фартук. 

-Хочешь остаться?

-Если не помешаю.

-Ни капли! Смотри и учись! - я надел фартук и принялся за готовку.

Пункт 16. Гравитация

Как сказал лейтенант, подкидывая гранату вверх, все, что отправляется ввысь, рано или поздно упадет внизь. Гравитация, непреодолимое притяжение-с. Именно из-за неё бедный Ньютон получил яблоком по голове, именно из-за неё люди не летают, именно из-за неё на ночном небе есть луна, именно из-за неё мы можем твердо стоять на земле. И эта сила настолько нам привычна, что мы её почти не замечаем...

Я принес ей немного платков, затем подвинул стол поближе к дивану и сходил за завтраком. Как бы то ни было, простуда мое положение сейчас вряд ли бы изменила, поэтому завтракали мы, как обычно, вместе.

-Так значит, плюшевый мишка? - спросил я.

-Угу. Маленький симпатичный плюшевый мишка.

-Насчет "маленький" я бы поспорил...

-Бу, - ответила она, - не такая уж я и маленькая. Хотя... ладно, ладно... По сравнению с вашими девчонками я - просто мелочь пузатая, но это не повод комплексовать.

-Правильно думаешь, - ответил я.

-Так понимаю, сегодня ты весь день будешь нянчиться со мной?

-Хм... Хочешь, чтобы я тебя оставил?

Она замахала руками, чуть не опрокинув тарелки на меня.

-Нет, нет, нет. Просто болтай поменьше.

-Я вроде итак не особо разговорчивый...

-Ну, все равно. Так, на заметку.

Я поднял глаза вверх и покачал головой. Она, глядя на меня, легонько улыбнулась и продолжила мучить бутерброд.

-Сейчас помою тарелки и сбегаю до аптеки. Не вставай, угу?

-Не маленькая, поняла, - ответила она и завернулась в одеяло.

Закончив с посудой, я оделся, взял клюшку и отправился наружу. Если раньше мои походы по магазинам приравнивались к "битый небитого везет", то сейчас я был в лучшем состоянии, чем Хром. Старушки в аптеке, конечно, косились на меня, но простояв в очереди минут пятнадцать, я купил нужные лекарства и поковылял домой. Нога уже, конечно, не болела, но за эти два месяца я настолько привык ходить с клюшкой, что даже, наверное, прихрамывал как-то на автомате.

Когда я вернулся и зашел к Хром, она, сидя на компьютерном кресле и, закутавшись в одеяло, во что-то играла. Я вытянул указательный палец и стукнул её по плечу. Она обернулась. Я строго посмотрел, показал пальцем на неё, затем резко перевел его на диван.

-В кровать, и никаких компьютеров!

-Но у нас сейчас...

-Ничего у вас сейчас нет. Или ты хочешь, чтобы я поднял тебя и отнес?

-Ну еще чуть-чуть... - протянула она.

-Две минуты, - ответил я и пошел заваривать порошки от простуды.

Когда я вернулся с кружкой, она, как ни в чем не бывало, сидела за компьютером.

-Я предупреждал, - сказал я и откатил её вместе с креслом к дивану. Она злобно на меня смотрела.

-Секундочку... - сказал я и занял её место. В игре был какой-то чат, где все говорили по-английски. Я быстро набрал последнее послание.

[Chrome]Sorry, I'm her brother, she is ill. Good Bye.
[Nutty]Brother?
[Kimmy]Brother? 0_0
[Piff]Brother?
[Chrome]Yes, brother.
[Piff]Good Night, Bro!
[Nutty]Ahahaha!
[Kimmy]She is really ill?
[Chrome]Yes. She has a flu.
[Kimmy]Oh...
[Chrome]Good bye. Sorry
[Piff]bb
[Nutty]bb
[Kimmy]bb

Я закрыл программу и выключил компьютер. Хром перебралась на диван и, завернувшись в одеяло, обиженно смотрела на меня.

-Вот скажи, почему ты так за меня беспокоишься?

-Сам не знаю. Ты - моя гостья. Зная твой характер, я уверен, ты будешь на меня долго дуться, однако, это ради твоего же блага. - я взял со стола кружку. - Держи.

Она бросила не меня еще один недовольный взгляд, взяла её и мелкими глотками начала пить.

-Горячо... Но вкусно. Даже лекарство от гриппа у тебя хорошо получается, - сказала она.

-Я просто заварил пакетик кипятком.

-Мог бы поблагодарить за комплимент. Бу.

Я включил телевизор и присел у её ног. Нужно было дождаться, пока она заснет и в это время просто быть рядом. Показывали новости. В каком-то банке произошел пожар, все деньги сгорели, остатки кто-то унес. Ведется следствие и все такое...

-Послушай, а что-нибудь поинтереснее есть?

-Хм... если бы ты копалась в моем компьютере, обязательно что-нибудь бы нашла. 

-А... Та папка с аниме?

-Да, Серега скинул. Я как-то не смотрел...

-Хочешь, посмотрим?

Выбора нет.

-Давай... - равнодушно выдохнул я.

Я повернул монитор к дивану и включил компьютер.

-Правда, субтитры с такого расстояния читать будет неудобно...

-А мне это и не надо, - ответила она и показала язык. Что сказать, в плане знания японского у неё было огромное преимущество передо мной. Но я не хотел просто так проигрывать.

-Тогда будешь переводить.

Она на секунду задумалась и выдала:

-Окей.

Так мы просидели до трех часов дня. Мы постоянно спорили, кто из героев что хотел сказать, кто в кого влюблен, что творится в душе у главного злодея, и все это сопровождалось периодическими нажатиями на паузу. Казалось, что она, в отличие от Сереги, действительно сможет подсадить меня на эти мультфильмы.

-Ну вот посмотри, разве это похоже на хаори? - спросила она.

-Не понимаю, о чем ты...

-Ну, его одежда. Это же даже не кимоно. Фу. Такое впечатление, что это нечто среднее между килтом и юкатой...

-Что такое килт, я знаю. Шотландия же.

-Вот именно. А раскрашивать кимоно в подобные цвета - бред...

-Смотрю, ты в этом разбираешься...

Она кивнула.

-Ты, случаем, не шьешь?

-Тепло... Но я сошью что-нибудь для тебя, когда ты точно угадаешь.

-Ну и ладно. Хоть что-то.

Как ни странно, первым клевать носом начал я. Наверное, оттого, что все это я когда-то, хоть и без удовольствия, смотрел. Хотя, по её словам я понимал, что она это видит тоже не в первый раз. Но фанатизма у меня в этом плане было меньше, поэтому обычно я не просматривал ничего больше двух раз. Я откинулся на спинку дивана и пытался побороть нахлынувший сон. Но его волны становились все сильнее. Я спустился к подлокотинку и уснул.

Когда я проснулся, на часах уже было шесть вечера. Мои ноги были на диване, меня накрыли другим одеялом, а Хром все так же лежала на другой стороне и смотрела аниме.

-С добрым утром, - сказала она.

Мы лежали в позе валета. Мне было слегка неудобно, поэтому я поднялся и сел.

-Извини... - ответил я.

-Ничего. Я тут нашла одеяло и решила тебя укрыть... Вдруг простудишься, придется мне за тобой ухаживать...

-Ты будешь за мной ухаживать? - удивился я.

-Ну да. А что? Ты же за мной ухаживаешь. К тому же, как я смогу бросить своего друга?

-Друга?

-Ну да, мне кажется, мы здорово подружились. Или ты другого мнения?

Я задумался.

-Если честно, я тебя терпеть не могу, - ответил я.

-Это естественно, - ответила она. - Но это не отменяет того, что мы - друзья.

-Наверное, ты права, - ответил я.

Она приподнялась и протянула ко мне правую руку с вытянутым мизинцем. Конечно, это было ребячество, нечто подобное я уже видел, поэтому поступил так же. Мы зацепились пальцами друг за друга. 

-Друзья? - спросила она.

-Друзья, - ответил я.

-Предашь меня - проглотишь тысячу иголок. Обещаешь?

-Тысячу иголок?

-Это такая японская поговорка.

-Понятно... Тогда требую того же от тебя.

-Идет, - сказала она и подмигнула.

-Тогда обещаю, - сказал я и мы разорвали этот замок.

Она довольно улыбнулась, легла обратно и продолжила пялиться в монитор.

Друзья? Но как же её просьба о том, что мы не должны привыкнуть друг к другу? Она поменяла свое мнение? Странно, очень странно...

Пункт 18. Лучший друг

-Так, никакого пива! Я против!

-Такацуки-са-ан... Ну пожалуйста!

-Я сказала нет, значит нет!

-Серег, это Кремль, это общественное место, там и ветераны, и мамашки с детишками, а мы будем сидеть перед вечным огнем и пить пиво. Тебе не совестно?

-Ну... Это... Я подумал, что... - Серега посмотрел на Хром умоляющим взглядом. - Ну совсем чуть-чуть...

Хром встала и строго посмотрела на него сверху вниз.

-Значит, пиво, да? Я что, такая страшная?!

Серегу как будто перемкнуло. Меня тоже. Мы переглянулись и покорно опустили головы. К алкоголю в присутствии Хром меня уже не тянуло... Совершенно.

-То-то же! Все, бегом, а то потребую о-очень высокую плату!

-Есть, сэр! - вскочил Серега по стойке "Смирно" и сделал воинское приветствие, глядя на Хром.

-Вольно, рядовой Киреев!

-Умела бы ты готовить, была бы настоящей хозяйкой... - равнодушно произнес я. Хром встала у меня за спиной и я шестым чувством понял, что сейчас совершится что-то неприятное. Я почувствовал на своих плечах её руки.

-Ты уверен? - шепнула она мне на ухо. Кажется, я понял, какую глупость сказал, вздрогнул и, наверное, побледнел.

Так или иначе, до исторической части города мы добрались без приключений. Почти. В выходные сложно было поймать пустой сороковой, поэтому начиная с остановки "Заречная" мы ехали в состоянии "Банка со шпротами". Хром оказалась зажатой в середине между людьми, и до поручней дотянуться не могла, поэтому всю дорогу она держалась за мою руку, периодически напоминая, что в использовании меня в качестве опоры ничего личного нет. Как говорится, на нет и суда нет. Если честно, я волновался, все ли с ней будет в порядке в такой давке, поэтому старался дать ей как можно больше свободного места и почти всю дорогу стоял в чертовски неудобной позе почти на одной ноге, проявляя чудеса эквилибристики на поворотах. Но на Минина в автобусе, слава Богу, стало посвободнее, и мы благополучно выбрались наружу. С Хром все было в порядке, ни она, ни её очки не пострадали.

-Фу-ух... Вроде, ноябрь на носу, а такая жара, - выдал Серега на выходе, обмахиваясь рукой. - Еще какой-то гад подпус... - Хром не дала Сереге договорить, наступив ему на ногу. - За что?!

-Не выражайся при девушке, - сказала она.

-Кузя, ты хоть на неё повлияй...

-А что я-то? Она - хозяйка, я с ней не спорю, - сказал я и ехидно посмотрел на неё. Хром скрестила руки на груди и толкнула меня в бок.

-Подкаблучник ты, Кузя, вот ты кто!

-Тут слегка другие причины, нэ? - ответила она.

-Угу, - сказал я. - Ну что, идем?

Хром улыбнулась и кивнула. Перейдя через дорогу и пройдя мимо кремлевской стены к воротам, мы прошли внутрь. Кремлевский парк даже в это время года пестрел цветами, дети лазали по поставленным рядом со стеной танкам, тачанкам и прочим орудиям боевой славы прошлого. Да, это было то место, куда меня когда-то давно любил водить дед. Георгий Победоносец все так же поражал копьем змея, стоя на высокой каменной колонне, видавший виды самолет все так же стоял с краю, рядом с кафешкой, что была у подножия Дмитровской башни. Ничего не изменилось. За десять лет здесь почти ничего не изменилось - разве что кафешка стала другой, но какой она была тогда, или была она тогда вообще - я не помнил.

-Вы об этом месте тогда говорили? - спросила Хром.

-Да, - ответил я. - И я бы рад еще здесь остаться, но в списке у нас слегка другое место...

-Ты прав, - сказала Хром. - Но, кажется, я знаю, что потребовать от тебя в качестве платы...

-Догадываюсь, - сказал я. - Серег, ты чего там?

-Пива... Хочу пива... - ответил он, разглядывая ассортимент кафе.

-Рядовой Киреев! - строго сказала Хром.

-Понял, понял... Такацуки-сан, а Вы знаете историю основания Нижнего?

-Ох... Это так скучно...

Мы пошли вперед, и Серега затянул историю.

-Как Вы знаете, Нижний Новгород был основан на месте, где встретились Волга с Окой. Ну, как сказать, встретились... Врезались! Врезались прямо на Молитовском мосту, и возникла пробка во все стороны. Юрий Всеволодович стоит в этой пробке день, стоит второй, стоит неделю... Подумал, и, чтобы не париться, тупо основал город. Вот так и возник Нижний Новгород.

Хром хихикнула.

-А что это за здание? - сказала она, указывая на большой бело-желтый многоэтажный дом.

-Городская дума, - ответил Серега. - Это именно то место, которое рождает большую часть головной боли для всего нашего города...

-Да ладно, в последнее время тут затишье.

-И слава Богу!

-Вот, подошли! - сказал я, указывая на постамент, внутри которого горел оранжевый огонек пламени.

Серега подошел к огню и посмотрел на него.

-Вечная память... - сказал я.

-А помнишь, когда мы в младших классах ходили сюда на девятое мая, здесь все время был один старичок... Такой, седой, с залысиной, весь худой, сморщенный... Мы подходили с цветами, чтобы положить их здесь, а он давал нам конфеты...

Я подошел ближе.

-И правда... Слишком много стерлось из памяти... Как он там, жив или нет? Как его звали?..

-Геннадий...

-Аркадьевич!

-Помнишь, курилка!

Хром встала позади нас, опустив голову.

-Простите...

-За что? - спросил я.

-Вы сейчас вспоминаете о ветеранах, а я... я...

-Вы проиграли, да, - сказал Серега. - Но какая сейчас разница? Скажешь, у вас в стране не уважают ветеранов? А, Такацуки-сан?

Хром сняла очки, положила их в карман, сложила руки и поклонилась. Не по-нашему, согнувшись как можно ниже, а по-восточному, легкий поклон, наполненный глубоким уважением.

-Японка? - услышал я за спиной голос какого-то старика. Мы обернулись. Перед нами стоял пожилой человек, он был одет в черное пальто, а на его голове была черная шляпа. Его лицо было сухим, морщинистым, над его серыми глазами были густые седые брови, а в руках он держал клюшку. Рядом с ним была маленькая девочка, лет пяти-шести. Он снял шляпу и стал ей обмахиваться. Голова у него была полностью лысая, и, ближе к макушке на ней была черная родинка. - Вот уж не думал, что встречу ваших через полвека...

-Ге... Геннадий Аркадьевич, вы?! - удивленно воскликнул Серега.

-Мы знакомы?

-Помните, мы тогда, каждое девятое мая приходили с классом с цветами, а вы нам давали конфеты?

Старик задумался, разглядывая нас. Я снял кепку и поправил волосы, Серега снял шапку. На лице старика появилась улыбка.

-А, вы, шалопаи! Столько лет прошло... Выросли, возмужали!

-А вы здесь какими судьбами? - спросил Серега.

-С правнучкой погулять вышел. Девушка, а можно поинтересоваться, кто вы?

Хром сложила ладони и поклонилась ветерану.

-Такацуки Юки, снимаю у него комнату, - сказала она и толкнула меня в бок.

-А вы хорошо ладите, - сказал он, посмеиваясь.

-Деда, дай конфетку! - вмешалась девчонка.

-Сейчас, Оль, сейчас... - он засунул руку в карман и достал горстку "Барбарисок". - Будете?

-Спасибо! - сказал Серега и взял одну. Я последовал его примеру. Хром долго не решалась, но видя располагающий взгляд старика, скромно взяла одну.

-А... аригато... То есть спасибо.

-Ничего страшного, я ваш язык немного понимаю.

-Откуда? - удивилась Хром.

-Давно это было... - начал старик. - Служил я тогда сержантом, немцев мы разгромили, и отправили меня служить в часть на дальнем востоке, в лагерь. Пленных японцев тогда вообще возили по всему Союзу, но, так как война подходила к концу, один лагерь был там, и пленных готовились отправить обратно. Но, сами понимаете, процесс это был долгий, поэтому для них все это затягивалось. Ужасы войны были позади и все думали только об одном - как бы вернуться домой. Что наши, что ваши, что немцы. И все служили наравне - все копали окопы, все работали на кухне, только пленным оружия не давали, а так все жили одной жизнью. И был у япошек один солдат, как же его звали... А, Ямада, имени, правда не помню, но фамилия запомнилась. Я ведь на гармошке играть умел, и вот, сидим мы, покуриваем, я запеваю "В землянке", он подходит и тычет меня в бок и показывает на гармонь - мол, научи. Я ему, мол, по-русски спросить слабо? Он отвечает - "Пожалуйста, спасибо", причем с таким акцентом, что наши с хохота чуть не померли. Ну, за наглость дал я ему гармошку, а он - тыр, пыр, ничего не может. Сам ему пальцы ставил, чтобы он аккорды брал нужные. Вот, через пару месяцев он и научился. Сидим, значит, курим, он просит у меня гармошку, начинает играть и запевает - "Бьёся в тесной земрянке агон"... Вот не знаю, почему, но он всегда вместо "л" говорил "р".

-У нас нет звука "л", - пояснила Хром. - Вместо него говорим "р". Там, правда, слоги и все посложнее...

-А... Теперь понятно. Но все равно, парень был хороший. Да и мы, глядя на него, японский понимать стали. Поэтому, как тебя там...

-Такацуки Юки.

-Такацуки-сан, домо аригато... Что заботитесь об этих двух шалопаях.

Хром улыбнулась. Старик подошел к лавочке и присел на неё, посадив правнучку на колени.

-А вы-то сами как, как всегда, два сапога пара?

Серега бодро кивнул.

-Куда мы друг без друга-то? У него хотя бы голова есть на плечах, но вот смелости не хватает...

-Только не вспоминай...

-Да ладно! Помнишь, тогда в магазине накупили лимонада, а денег не хватило. Продавщица уже дала нам бутылку, а я пересчитал деньги и думал уже рвануть, а ты меня остановил. Продавщица уже закричать хотела, мол, воры, а ты так почтительно извинился, и за себя, и за меня, дурака...

-Да ладно. Воровать вообще плохо.

-Но пить хотелось жутко. Хотя, все хорошо вышло. На выходе стояли милиционеры, и если бы нас заметили, быть беде...

Хром улыбнулась.

-Или помнишь, как тогда на великах гоняли? Когда у меня шину спустило? До дома километров пять, денег нет, на автобусе не доберемся, что ты тогда сделал? - спросил я Серегу.

-Усадил тебя на багажник, - ответил Серега. - А поломанный велик привязал к рулю - с одной стороны за руль, с другой - за седло. Конструкция была еще та...

-Ага, на нас ужас как косились. Хорошо, что дороги свободными были, а то или машины бы позацепляли, или бы прохожих посбивали.

-Все хорошо, что хорошо кончается.

-Воистину.

Мелкая дергала старика за рукав.

-Деда, пи-пи!

-Ох.. - прокряхтел старик, - Засиделся я тут с вами. Спасибо, что помните. Ну, пойду я, - он встал и, сделав пару шагов вперед, повернулся. - На девятое мая придете?

-Само собой! - ответил Серега.

-Тогда до свидания, и удачи вам!

-До свидания, Геннадий Аркадьевич!

Хром достала список и карандаш. Положив его на лавочку, она аккуратно вписала в графу "Плата" барбариску. Но, глядя вдаль, она замерла.

-Кире... - произнесла она.

-Это называется "Стрелка". Отсюда это место видно лучше всего, - сказал я.

Хром достала фотоаппарат и подошла к обрыву. Щелк, щелк, щелк - она фотографировала все, что видела, досталось и нам с Серегой.

-А теперь - общая фотография! - сказала она и согнулась над лавочкой, настраивая фотоаппарат. - Так, оба, встаньте между огнем. Кузя, правее! Да, да, вот так... Отлично! - она нажала на кнопку и подбежала к нам. - Три, два, один, улыбочку!

В этот момент я почувствовал на своем левом плече её руку. Внезапно левую ногу пронзила острая боль, и я её согнул. Сверкнула вспышка. Через секунду я лежал, чуть ли не уткнувшись носом в брусчатку, а она , отряхиваясь, сидела на мне. 

-С ума сошла? Какой черт тебя дернул прыгать на меня?

Она поднялась.

-Ну извини, я просто хотела, чтобы ты запомнил эту фотографию.

Я поднялся и отряхнулся. Нога все еще болела.

-А то ты не знаешь, что для меня подобные трюки болезненны.

Она надулась, и показывая пальцем мне в лицо, быстро выговорила:

-Ничего ты не понимаешь, - вспышка сверкнула еще несколько раз. - Вот вернемся домой, и когда ты посмотришь фотки, твое настроение поднимется.

Серега, глядя на нас, смеялся, как сумасшедший.

-Ребят, вы друг друга стоите...

-Чего? - почти хором мы набросились на него.

-Да так. Раньше мы вдвоем горы свернуть могли, а теперь, как погляжу, нас аж трое!